Наблюдая за бесчинствами Leksы, виртуального здоровяка, похожего на здоровенную консервную банку в своей броне, Вита предполагала, что в реально-сти этот «элитный воин» –– какой-нибудь низкорослый сутулый вечно шмыгаю-щий носом восьмиклассник, систематически пропускающий уроки физкультуры, и затюканный одноклассниками, учителями и родителями. В «Эпохе» он отводил душу; там он не был слабаком и неудачником, и тратил на это все свои карманные деньги, на которые лучше бы купил себе «Клерасил » и дезодорант. Судя по тому, что чаще всего Leksa нападал на поместья девушек, успехом у сверстниц он тоже не пользовался.
Если бы Виталина встретилась с этим «суперменом» в настоящем спаррин-ге, то справилась бы с ним за считанные минуты. Она два года посещала занятия тхэквондо, с 5 класса занималась плаванием и не пропускала ежедневную гимна-стику из 900 силовых упражнений. А в игре Leksa уже в третий раз ломал ей в по-местье то зверинец, то антикварную лавку, то колодец. Девизом этой ходячей кон-сервной банки была откровенно пошлая фраза, унижающая всех девушек в «Эпо-хе».
Однажды в дискуссию «Что делать с Лексой?» в чате вмешался игрок Дже-дай с 7 уровня. «Если заключить альянс с другим игроком так, чтобы ваш суммар-ный уровень превышал уровень противника, шансы на победу значительно увели-чиваются, –– сказал он. –– Я как раз ищу союзника. Лекса и на мое поместье напа-дал.»
Вита сразу предложила Джедаю дружбу в игре. Заключать альянс могли только друзья. Подтверждение дружбы пришло немедленно. Отложив бонусы за неделю и золотые монетки из колодца Джедая, Виталина и ее новый союзник ку-пили своим героям укрепленные доспехи, усилители, оседлали боевых зверей и атаковали поместье Лексы. Нападение увенчалось успехом. Вита и Джедай разме-тали охранников, ворвались в поместье, и там Вита с удовольствием сломала зве-ринец, колодец и антикварную лавку. Джедай расправился с кузницей, башней ма-гов и казармой. Теперь Лексе предстояло очень долго собирать ресурсы для ре-монта поместья. Гранит нельзя было купить ни за какую валюту, его нужно было собирать по камешку в день в локациях. Так что пакостник надолго остался без своих могучих ездовых зверей, воинов-помощников, суперусилителей из антик-варной лавки и рунических доспехов.
Виталина и Джедай сохранили свой альянс и стали переписываться в чате, а потом и в личном разделе. Джедай оказался внимательным и остроумным собе-седником. Судя по всему, это был мужчина с высшим образованием, лет сорока или старше. Играл он тоже на работе в перерыв. Где он работает, Джедай сооб-щать не спешил. Он часто говорил Виталине, что ему интересно общаться с ней, а после нескольких месяцев виртуального общения предложил встретиться. «Меня разбирает любопытство, –– признался он, –– хочется увидеть девушку, которая так лихо расправилась с охранниками Лексы, а на шестом уровне с первой попытки победила Рыцаря из Тьмы!». Завершил свое сообщение Джедай смущенно покрас-невшим смайликом.
Виталине тоже было интересно пообщаться с Джедаем наяву, спокойно и обстоятельно, а не торопиться отстукать сообщение, пока не вернулась с перекура начальница, не одобрявшая приватную переписку с рабочих компьютеров. И она согласилась.
2. Павел Веселов. 2006 – 2009 гг.
Павел Веселов играл в «Эпоху», чтобы хотя бы во время игры не думать о том, до чего он докатился. Хватит того, что эта мысль не дает ему покоя по ночам, заставляя беспокойно ворочаться на огромной кровати, до утра жечь свет, невни-мательно перелистывая первую попавшуюся книгу или журнал и щелкать пультом телевизора в спальне, то и дело вставая покурить.
Его новый особняк с просторной спальней, джакузи, оранжереей и внутрен-ним двориком был неприятен Павлу. Приходилось изворачиваться, объясняя что-то насчет наследства никогда не существовавшего родственника по линии отца из Австралии и понимать, что на самом деле мало кто верит в эту туфту, и все, кто догадывается, что это туфта, понимают, откуда на самом деле у полковника ГУВД из небольшого приграничного городка взялись деньги на двухэтажный особняк и три дорогих автомобиля. Кто бы знал, какой ценой ему все это досталось.
Павел пытался убедить себя, что такой комфорт стоит своей цены; что ему бы не хотелось снова оказаться в однокомнатной квартире-«малосемейке», где он жил после развода, ездить на довольно старой отцовской машине и накануне по-лучки занимать на курево. Тогда он еще и платил алименты на двоих детей. Ко-нечно, сейчас все изменилось. Он –– один из самых важных людей в городе. Его уважают; с его мнением считаются. Приятно, когда тебя считают таким сильным и влиятельным. Если при этом еще забыть, что не так уж ты и крут, и не можешь выйти из давно осточертевшей тебе игры, которая может стоить тебе как минимум погон. И в своей теневой жизни ты уже влип так, что… выражаться неохота. И –– что хуже всего –– если ты не можешь решиться отказаться от гонораров за это ба-рахтанье в грязи. И поздно уже жалеть о своей –– глупости? Жадности? Неосто-рожности?
А может, это была укоренившаяся с перестроечных времен обида на холе-ных «хозяев жизни» и их разбалованных детей, свысока взирающих на простой народ, в том числе и на него, и желание показать им: «Я не хуже вас! Если я захо-чу, то встану на один уровень с вами. И вы увидите, что зря принимали меня раньше за пустое место!» Стал. Добился. Выбился. Мечта сбылась. Но такой це-ной, что на душе мерзко до тошноты. И, похоже, пути назад нет.
Внешне Павел Николаевич выглядел совершенно довольным жизнью и уве-ренным в себе человеком. Его считали жестким, но справедливым руководителем. Его уважали. И даже мало кто осуждал его за машины и особняк. «Воруют все, –– рассуждали в народе, –– а вот порядок в городе навести посложнее оказалось; только один он и справился. Будь у него хоть два дома, зато в Приморске чисто, спокойно, не то, что в других портовых городах. Там по-прежнему дикие 90-е, а у нас –– ХХI век. А все Веселов, спасибо ему, на своем посту не спит, бандюг при-струнил, всяких карманников да щипачей кого пересажал, кого из города выкурил, патрули по улицам ходят –– хулиганью да пьяни негде разгуляться. Стены чистые, окна целые, урны и скамейки не раскурочены, в подъездах шприцы не валяются –– сразу видно, что человек на совесть работает! А вы говорите: дом! У него одного, что ли? Он хоть свой дом честно заработал!». Иногда Павел Николаевич слышал такие разговоры о себе, когда инкогнито шел на одну из встреч из своей второй, тайной, жизни, и вспоминал, что когда-то ненавидел двуличие и обман. «Надо с этим завязывать», –– эта мысль редкий день не посещала его. Особенно когда он шел на встречу с очередными «сотрудниками» по околицам или трясся в автобусе, пряча лицо за черными очками и воротником куртки. «Надо завязывать». «Но как? Я уже сто раз давал себе зарок, что пошлю их всех в задницу, но появлялось новое дело, и я даже не вспоминал о своих благих намерениях. Решимости мне, что ли, не хватает сдержать свое обещание? А ведь я всегда старался не быть рохлей. По-лучается, плохо старался? Хм-м-м-м, опять эти мрачные раздумья, которые только время отнимают. Подумал бы лучше, как организовать встречу груза, который ждет Тарнавски, мой новый «компаньон». Времени уже мало. Кстати, о времени… Вита говорила, что сегодня у них короткий рабочий день, до 15 часов. И мы дого-ворились, что я подскочу к ней, и мы поедем в луна-парк. Поговорим, как побе-дить Угрюмого Голема с двадцатого уровня, послушаю, что у нее нового на рабо-те… И хотя бы на пару часов поверю, что в жизни у меня на самом деле все так же хорошо, как я уверяю Виту!».