Напряжение последних дней, постоянные стычки со Штырем, одним из бое-виков Тарнавски, назойливый московский сыщик и кромешный ад сегодняшнего вечера навалились на Веселова лавиной, и с ним произошло то, чего он впоследст-вии стыдился. В груди что-то до боли сжалось, подогнулись колени, из горла вы-рвался крик, срывающийся на рыдания, и Павел Веселов, полковник МВД, на-чальник городской милиции, высокий широкоплечий мужчина, повалился на стул возле трельяжа, уронил голову на руки и разрыдался, отчаянно, громко и безу-держно. Несколько раз он пытался сделать над собой усилие и подавить рыдания, но результат получался противоположный. Виталина гладила его по голове и пле-чам, совершенно растерянная, а он, задыхаясь, в перерывах между рыданиями вы-кладывал ей все –– о гибели Петрищева, фотографиях Тани и Коли, гонораре раз-мером с пятилетний оклад полковника, о московском сыщике из бывших оперов, о Тарнавски, Штыре, конкурентах и стрельбе на берегу; о «Республике Игрек» и да-же о Танином желтом чемоданчике и квадроцикле в цветочек. И не мог остано-виться, пока не выложил все. Спазмы наконец-то отпустили горло, сознание про-яснилось, и Павел увидел, что они уже в комнате. Он сидит в кресле со стаканом чего-то ядовито-красного в одной руке и зажженной сигаретой в другой. На ноги ему наброшен плед. А напротив, на компьютерном стуле, устроилась с ногами Ви-талина. Теперь Веселов устыдился своей истерики и того, что ввалился в таком со-стоянии к девушке среди ночи. Да еще и рассказал ей всё. Идиот. Мало того, что сам тонет в болоте, так еще и девчонку за собой тащит.
- Извини, –– он попытался улыбнуться, но только болезненно скривился, ––не знаю, что на меня нашло.
- Ты просто выговорился, и легче стало, –– Виталина повертела в руках пач-ку сигарет. –– Ничего, Павлик. То, что ты мне рассказал, дальше меня не пойдет. Выпей настойку, согреешься, а то тебя все еще знобит. Это вишня на коньяке, ос-талась еще со дня рождения.
Вишневую настойку Павел проглотил залпом, даже не ощутив вкуса, отста-вил пустой стакан и жадно затянулся сигаретой. Озноб наконец-то отступил, ладо-ни перестали стыть. Вита отнесла на кухню ополовиненную бутылку «Вишни на коньяке», вернувшись, села на подлокотник кресла Павла и тоже зажгла сигарету.
- И что ты будешь делать дальше? –– спросила Вита. –– Павлик, бросай ты все это…
- Брошу, –– поморщился Веселов, запустив пальцы в густые волосы. –– Вот только вывезу уцелевших из города, и пошло оно все… Сколько я боялся, вертел-ся, ловчил… Вот и довертелся, чуть башку не отстрелили!
- А лицо тебе кто так украсил? –– ахнула Виталина, только сейчас разглядев у него на правой скуле большую ссадину.
- Никто, это я вчера на побережье растянулся, –– поспешно ответил Веселов, зажав ссадину носовым платком. –– Шел на встречу с боевиками и наступил на шнурок… Хорошо еще, не лбом об острый камень приложился, –– он принужден-но улыбнулся. –– Потом, наверное, все Управление судачило, что полковнику кто-то крепко дал по физии! –– «Не говорить же ей, что это я со Штырем из-за своего гонорара сцепился, и этот гад меня и огрел. Сволочь, знает, что мне от них девать-ся некуда, и издевается как хочет! Мне и так уже в зеркало смотреть противно, по-тому что я там вижу предателя и двурушника, а тут еще эта скотина!». –– Но это, наверное, все мечты, Ви. Так меня и выпустили. Похоже, соскочить с их крючка будет нелегко. А ведь иногда так хочется помечтать, что все закончится как в хо-рошей сказке, правда ведь? Мы ведь в детстве очень любили сказки со счастливым концом. Вот и хочется верить, что и в жизни он возможен…
- Я не хочу, чтобы тебя убили, –– изменившимся голосом сказала Виталина. Веселов повернулся к ней, пытаясь увидеть глаза девушки, но она вдруг резко встала с подлокотника:
- Все, Павлик. Поздно уже. Давай хоть немного отдохнем. У тебя усталый вид. Ты, наверное, дня три не высыпался?
- Почти неделю уже, –– откровенно признался Веселов и стал раздвигать кресло-кровать. –– С прибытия группы Тарнавски… Но я честно всех предупре-дил: с этим грузом им помогу, и больше за такие дела не берусь. Надеюсь, они ме-ня правильно поняли, –– он сбросил куртку, ботинки и с наслаждением вытянулся на кресле в полный рост, чувствуя, как ноет усталое тело. –– Спокойной ночи, Ви.
- Если умные, то поняли, –– Виталина набросила на него плед и щелкнула выключателем. В темноте зашуршал ее халатик и скрипнули пружины кровати. –– А дураки там до высоких рангов просто не доживают. Спокойной ночи, Павлик.
6. Лопата и Штырь
Резкий звонок мобильного телефона буквально выбросил Веселова из-под пледа в восьмом часу утра. Еще не до конца открыв глаза, полковник выхватил те-лефон из кармана куртки, висящей на спинке стула, и на цыпочках вышел на кух-ню, потому что Виталина от звонка беспокойно заворочалась и натянула одеяло на голову. Плотно закрыв за собой кухонную дверь, Павел Николаевич нажал на кнопку ответа:
- Веселов слушает.
- Вот и отлично. Мы возле твоей машины. Нам нужно срочно выехать из го-рода, –– скороговоркой сообщил Штырь, боевик из отряда Тарнавски.
Остатки сна моментально покинули Веселова. Свободной рукой он выбил из пачки сигарету, прикурил и ответил:
- Я понял. Сколько вас?
- Двое. Я и Лопата. Полковник, если ты думаешь нас кинуть, лучше этого не делай. А то, знаешь… Всякое бывает. Твоя дочь любит в ночном клубе на набе-режной веселиться. А ты сам знаешь, что иногда случается с девушками, которые поздно домой возвращаются.
- Я выхожу, –– ответил Веселов, чуть не застонав от бессильной ярости. Все эти подонки всегда напоминают ему о детях. Знают, что ради спокойствия и безо-пасности Тани и Коли он всё сделает. –– Мне незачем вас кидать, я тоже в дерьме по уши.
- Правильно рассуждаешь. Вздумаешь нас утопить, мы и тебя за компанию прихватим. Давай, не копайся.
Вернувшись в комнату за ботинками и курткой, Веселов увидел, что Вита-лина уже проснулась. «Слышала разговор, или нет?».
- Уезжаешь? –– спросила она. –– На работу или…
- Или, –– Павел затянул шнурки и схватил куртку. –– Хотят поскорее уб-раться из города. Спроважу их, и больше я в такие дела не вмешиваюсь. Того, что я за десять лет отложил, мне на десять жизней хватит, а от грязи этой тошнит… да и осточертело в страхе жить, тени своей бояться… Сам себе уже противен станов-люсь. Всё, Ви, я пошел. А то они там уже психовать начинают.
Вита проводила его до двери. На прощание Веселов поцеловал ее в щеку.
- Будь осторожен, –– попросила девушка.
- Постараюсь в кювет не нырнуть, –– отшутился полковник, сбегая по лест-нице. На площадке он обернулся. Виталина стояла в дверях, провожая его взгля-дом. В голубой летней пижаме, зябко переступающая босыми ногами, с растре-панной пушистой косой она выглядела такой юной, хрупкой и беззащитной, что у Веселова снова что-то сжалось и заныло в груди, и он сердито прикусил губу.