Кроме того, на немцев работала сила инерции, а инерция — важный фактор в жизни любой организации. Немцы просто хотели, чтобы американские социалисты продолжали автоматически двигаться в прежнем направлении. К тому же весь аппарат социалистов рассчитан на это движение — наперекор всем силам земным или небесным. Чтобы Джимми Хиггинс отказался от требования повысить заработную плату и установить восьмичасовой рабочий день? Не на такого напали! Для каждого здравомыслящего человека ясно, что именно так ответил бы Джимми Хиггинс.
V
С другой стороны, надо оказать, что уже самая мысль о возможности очутиться на содержании у кайзера ошеломила Джимми. Традиции социалистического движения являлись, правда, немецкими традициями, но то были антиправительственные традиции: кайзер представлялся Джимми каким-то воплощением дьявола, и если бы он хоть на минуту подумал, что выполняет желание кайзера, он больше бы и пальцем не шевельнул. Да и потом он понимал, как пострадает их дело, если возникнет подозрение, что социалисты ведут пропаганду на деньги кайзера. Что, если, например, о сегодняшнем споре узнает «Геральд»— и как раз теперь, когда общественное мнение так взбудоражено гибелью «Лузитании»?
Дебаты продолжались около часа. Наконец, Норвуд внес предложение поручить комиссии по изданию «Уоркера» произвести тщательное расследование источников поступлений и отказаться от денег, внесенных не социалистами или людьми, не симпатизирующими социализму. Здравый смысл, наконец, восторжествовал: даже немцы голосовали за это предложение. Пожалуйста, пусть расследуют! Социалистическому движению нечего скрывать, его репутация всегда была и остается незапятнанной!
Товарищ Клодель предложил избрать в члены комиссии товарища Норвуда, но радикалы были решительно против. Опять вспыхнул спор. Радикалы считали, что предложение является оскорбительным: оно ставит под сомнение честность всей комиссии.
— Да и потом,— съязвил англичанин Бэггс,— вдруг Норвуд и вправду что-нибудь обнаружит?
Джимми Хиггинс и его единомышленники были против предложения — не потому, однако, что они боялись каких-то разоблачений, а потому, что можно было вполне, по их мнению, положиться на такого спокойного, рассудительного человека, как их руководитель. Геррити сумеет поддержать честь движения, никого против себя не восстанавливая и не создавая сумятицы.
В результате расследования деньги, полученные от Джери Коулмена на издание «Уоркера», были без звука возвращены ему, а недостающую сумму немедленно собрали немцы — члены организации. Они считали, что весь инцидент подстроен, что это просто попытка помешать агитации в пользу забастовки. Их мало беспокоили разговоры о «немецком» золоте; зато когда дело касалось влияния русского золота, щедро раздаваемого, как им было известно, старым Эйбелом Гречичем,— тут уж они глядели в оба. В данном случае они были готовы стянуть потуже пояса и выкроить кое-что из своего и без того скудного заработка, лишь бы «стремление к социальной справедливости росло и крепло» в Лисвилле.
Все кончилось тем, что, отказавшись от денег кайзера, организация продолжала выполнять его желания — только бесплатно. Не очень удачное решение вопроса, но ничего лучшего Джимми пока не мог придумать.
VI
Вышел первый номер «Уоркера» с передовой статьей Джека Смита во всю первую страницу, призывающей рабочих завода «Эмпайр» использовать обстановку и организованно заявить о своих правах. Восемь часов на работу, восемь часов на соч, восемь часов на развлечения — таков был лозунг, выдвинутый товарищем Смитом.
«Геральд» и «Курир» пришли в ярость: в их заповеднике появился браконьер. Обе газеты сосредоточили огонь всех своих орудий на «германской пропаганде». «Геральд» узнала и напечатала статью о том, что произошло в социалистической организации, поместив портрет Неистового Билла, этого «Чудовища Запада», а также интервью с ним, в котором он высказался за войну с капиталистическим классом любыми средствами—вплоть до наждака в подшипниках и вколачивания медных гвоздей в фруктовые деревья!