— Нравится? — из мыслей его вытащил крик бармена.
— Что? — Саша приложил руку к уху, показывая, что не услышал.
— Нравится у нас? — спросил бармен.
— О, да! Огонь! — Саша показал палец вверх. — У вас тут очень атмосферно! Ваш хозяин очень постарался с интерьером.
— Ну, спасибо за хозяина, — сказал бармен и поклонился.
Саша сначала не понял.
— Подожди, подожди… — а потом его глаза расширились, — ты что, хозяин этого заведения?
Бармен посмотрел по сторонам, потом приложил палец к губам, изображая «Тихо, тихо» и улыбнулся. Протянул руку и сказал:
— Я Джонни!
Сашка тут же протянул руку в ответ
— Я Саша! Слушай, ну, это огонь! Вот уж не думал! А что ты делаешь за барной стойкой, Джонни?
— Никому не говори! Но я тут слежу за всеми — всем ли нравится, может, кому-то что-то нужно, может, кому-то чего-то не хватает в этой жизни. Мы же — «Джин», мы исполняем желания. Его глаза заблестели.
Саша подумал, что Джонни, и впрямь, на джина похож: у него были грубые черты лица, острый подбородок, маленькие тоненькие усики, закрученные, как у Николая Второго, большие глаза чуть глубоко посажены, тонкие брови изогнуты домиком, и свет снизу подсвечивал его так, будто он, и правда, какой-то нереальный персонаж. А глаза у него были желтые или даже оранжевые. Сашка понимал, что это линзы, но выглядели они, и впрямь, завораживающе.
— Вот тебе, Саша, чего не хватает?
— Да все хорошо! Выпивка отменная, музыка — что надо!
Саше вдруг показалось, будто музыка стала тише, но она не стала, просто ему стало слышно, Джонни как будто то шепчет ему на ухо, а тот даже и не кричал, да и сам Саша стал говорить спокойно, и Джонни его слышал.
— Да нет, не здесь, вообще, чего в жизни тебе не хватает? — спросил Джонни и улыбнулся, зубы у него были белые-белые.
— Черт, наверное, виниры, — подумал Сашка.
— Да всего хватает.
— Врешь! — обрубил его Джонни, и взгляд его стал жестче. — Денег не хватает.
Сашка был уже пьян, поэтому первое, что спросил:
— Откуда ты знаешь?
Джонни рассмеялся, да так громко — Сашке показалось, будто все слышат. Он обернулся, но нет — все танцевали, никто на них не смотрел, Артем в дальнем углу говорил с какой-то девушкой. Он вернулся взглядом к Джонни, и ему показалось, будто расстояние между ними уменьшилось, как будто барная стойка сузилась.
— Денег не хватает всем! Но не всем они нужны…
— Это как? — Сашка заблымал глазами.
— Ну, не всем, понимаешь? Не все их достойны. Ну, вот есть люди, которым все досталось само собой, понимаешь? Они валиком по жизни прокатились. Оценки всегда получали просто так в школе, говорили, что ничего не учили, а по диктантам пятерки получали.
Сашка сразу вспомнил Максима — был у них такой отличник. Ох, и ненавидел же он его! Он вот точно так всегда поступал, говорил, что ничего не знает и ничего не учил и вечно пятерки получал, а Сашка, правда, учил, тяжело учил, зазубривал, во двор не ходил гулять, чтобы учить, и получал четверки, а иногда и трояки.
Джонни продолжал:
— Или вот в институте в зачетку деньги клали, чтоб получать зачеты, а кто-то и ноги свои раздвигал, чтоб защитить диссертацию. Понимаешь, о чем я? И Джонни потыкал языком в щеку, изображая известный всем жест.
Саша сидел как завороженный; у него в памяти всплывали картинки, как многие с его курса платили за зачеты, а он не платил, потому что не было денег, и преподаватели злились, что он не платил, и заваливали его вопросами, но он учил, он честно все учил и получал свои зачеты с большим трудом, но получал, выгрызал их зубами и знаниями. Потом он вспомнил, как вместе с ним защищала диссертацию Алена, она была очень красивая, длинноногая, с большой грудью, у нее были накачанные губы, она всегда носила вызывающую одежду, и ходили слухи, что она спит с деканом и что защитила она диссертацию ртом, а не знаниями. Сашка свечку не держал и не знал, он знал только, что он сдавал диссертацию сам, что у него принимала диссертацию комиссия из 8 человек, что его трясло от страха, что он даже немного запинался, но он все знал, он учил, он писал сам и мог защитить свои знания, свою работу. Что он и сделал, но сколько времени, сколько жизни он на это потратил!