— Договорились, — в один голос сказали Салливан и Юстас.
Преподаватели навели порядок и решили, что стоит продемонстрировать щитовые чары. Харпер закатил глаза и стукнул себя ладонью по лбу. Артист…
На этот раз нас не делили на пары. Просто вызвали на помост Поттера и Малфоя. Мерлин, да они же передерутся! Вот братья Фоули уже шёпотом начали делать ставки на то, кто кого победит.
Локхарт, конечно, предлагал Лонгботтома и Финч-Флетчли, но Снейп его остановил. Я же для себя сделала пометку — у Невилла проблемы с чарами. Рон как-то упоминал, что Невилл почти сквиб, но я думала, что это не более чем злые шутки.
Мы проводили взглядами Малфоя с Поттером. Пока Локхарт пытался объяснить Гарри простейший щит (этот недоумок-преподаватель даже его не смог наколдовать, выронив палочку), Снейп что-то шепнул на ухо Драко.
— У меня плохое предчувствие, — прошептала Холли, хватая меня за руку. — Сейчас что-то будет…
Драко взмахнул палочкой и крикнул:
— Серпенсортиа!
Интересное заклинание… Я с любопытством проследила за длинной чёрной змеёй, вылетевшей из палочки блондина. Зрители отшатнулись, и я вместе с ними: Холли всё ещё крепко держала меня за руку.
Локхарт попытался убрать змею, но она взмыла в воздух и шлёпнулась на пол рядом с помостом. Рептилия подползла почему-то к Джастину и приготовилась к броску.
Я хотела было вмешаться, но меня опередил Поттер. Парень метнулся к змее и заорал:
— Пошла прочь!
Ну, насколько можно было орать на парселтанге. Я-то слова Гарри прекрасно поняла, однако это не помешало мне застыть в немом шоке вместе со всеми. Ну ничего себе! Поттер — змееуст!
Вокруг зашептались, а Рональд с Гермионой быстро вывели Гарри из Большого Зала. Это они правильно. Ох, чую, сожрут Поттера в ближайшие дни. Уже послышались возгласы про Наследника Слизерина.
Я поймала вопросительный взгляд Малфоя и, помедлив, слегка наклонила голову. Это определённо нужно будет обсудить с тем, кто знает больше остальных.
Локхарт и Снейп отпустили нас восвояси. Поскольку было уже довольно поздно, мы разошлись по гостиным, договорившись всё обсудить завтра.
В факультетской гостиной мы с Декстером сели играть в шахматы, а Харпер неподалёку невыносимо страдал. Ну, вернее, писал эссе по трансфигурации, которое нужно было сдать ещё неделю назад, но из-за нескольких помарок Маккошка отказалась его принимать.
Конечно, я могла уйти в комнату, чтобы отрабатывать заклинания на парселтанге, но мне было интересно, какие настроения царят на родном факультете. Младшие пересказывали старшекурсникам случившееся. Поттер невольно подкинул народу кучу материала для сплетен.
— Я была уверена, что Уизли на всех нападает! — громко сказала Паркинсон, подпиливая ногти.
— Тебя заклинанием оцепенения приложить? — лениво поинтересовалась я, не отвлекаясь от шахматной доски. Мой конь встал на позицию, когда у Декстера нет выбора — парню придётся пожертвовать фигурой в любом случае. Слизеринец заскрипел зубами и пожертвовал офицером, уводя из-под удара ферзя.
— Чары оцепенения на первом курсе не проходят! — рассмеялась Паркинсон.
— Невербальные и беспалочковые тоже, но я их откуда-то знаю, — я фыркнула. — Потому что только кретин будет использовать палочку и вербальную формулировку для самых простейших чар. Вот если бы я «конфринго» или «бомбардо» тебя приложила, то тогда были бы вопросы.
Крыть Панси было нечем. На Слизерине активно поощрялось развитие магических навыков не меньше, чем на Равенкло, и считалось нормальным, что бытовые чары курсу к третьему студенты могут применять в любой ситуации. Это что у меня, что у Тома мозги были больше заточены под дуэли, поэтому я развиваю в первую очередь именно эту сферу.
Шахматную партию я всё-таки проиграла: Декстер смог загнать меня в угол. Мы договорились о реванше на следующих выходных, и я отправилась к себе. На факультете я ничего путного не услышала: все удивлялись парселтангу Поттера, а несколько ребят признали, что, как и Паркинсон, были уверены, что за нападениями стою я. Объяснять им разницу между магом, стоящим за нападениями, и Наследником Слизерина я не стала. Но Поттер шикарно отвёл от меня все подозрения, это точно. Вроде и радоваться нужно, а было откровенно погано.
Я быстро поняла, что, несмотря на почитание заслуг Слизерина, почти все слизеринцы верят, что он и его потомки сплошь Тёмные маги. Стоит мне открыто признать, что я змееуст, то всем будет всё равно, что я не сделала ничего плохого, — запишут в последние твари. Даже не удивлюсь, если узнаю, что Том стал Волдемортом только потому, что от него все ждали чего-нибудь подобного.