Нарезая салат, сам не заметил, как выпил ещё две рюмочки. Закусил тем же «Оливье». Салат получился вкусным.
Слушать «Nickelback» в какой-то момент надоело. Включил «Limp Bizkit». Когда зазвучала песня «WalkingAway» из альбома «GoldCobra», Андрей вспомнил, как Настя под эту самую песню танцевала для него стриптиз — сначала медленно, потом ускоряясь, сбрасывая с себя одежду, пока не осталась в том, в чем мать родила. Она танцевала, как настоящая стриптизёрша, а потом мастерски отсосала, как настоящая проститутка. Это было волшебно и абсолютно бесплатно, за исключением энной суммы, оставленной в ресторане! Вспомнив этот маленький эпизод их отношений, Светлов заулыбался, зажав набухший член между ног.
Под настроение пошла ещё одна рюмочка. Стало гораздо лучше.
Обещание, данное маме, стало стираться из памяти, как нечто ненуж-ное. Настя…
Прошлепав с полной салатницей «Оливье» в гостиную, Андрей глянул на часы. Было только полвосьмого. Это означало, что до прихода Настюхи вся горилка из организма выветрится и можно считать, что Андрюша сегодня не пил. Или почти ничего не пил.
Поставив тарелку на единственное свободное место на столе — ближе к краю, рядом с мясной нарезкой, — Светлов включил телевизор. Как всегда, по всем каналам крутили до смерти надоевшую скучнятину: заезженные фильмы, глупые песни попсовиков, несмешных юмористов.
— Нет! Так дело не пойдёт! — Андрей достал с полки серванта диск с фильмом «Очень страшное кино», воткнул его в DVD-проигрыватель.
Откуда-то из-за подлокотника дивана вылез кот. Когда взгляды Ходячей Жопы и Светлова встретились, котяра снова спрятался, в очередной раз показав чудеса маскировки.
Нет, Андрей не считал «Очень страшное кино» шедевром, но это — реально смешной фильм, смеясь над героями которого можно запросто убить час-полтора и поднять себе настроение. То есть, то, что нужно, особенно, под Новый год.
И он ржал до слёз все эти полтора часа, хохотал до колик в животе. Пока не запищал дверной звонок. Поставив фильм на паузу, Светлов встал с дивана и пошел открывать дверь.
Это была Настя! Боже, как она была восхитительна! От неё пахло дорогим парфюмом, на ней была шикарная норковая шуба, а под шубой — белое вечернее платье с декольте, которое обтягивало её стройную фигуру и словно говорило: «Сорви меня с Насти, доберись до того, что скрыто подо мной! Сделай это!»
И он, словно подчиняясь голосу платья, поцеловал Настю, прижав к себе одной рукой, а второй слегка сжал её ягодицы. В планах было зайти ещё дальше — отодрать Настюху прямо в прихожей, но подруга, как всегда, всё испортила.
— Фу, Дюша! Ну, ты почему выпил, не дождавшись меня? — Она легонько хлопнула его по щеке и отстранилась. — Пахнешь, как сапожник!
— Я… я — Светлов замешкался, не зная, что ответить. Он-то дума, что всё давно выветрилось. Оказывается, нет! — Это я так, для дезинфекции! — Он показал ей палец, обмотанный бинтом.
— Бедненький, — Настя погладила повязку. — Тебе больно?
— Так, царапина. До свадьбы заживет… Ну, что же мы стоим? Прошу к столу!
Они прошли в гостиную. Увидев заставленный алкоголем и закусками стол, Настя всплеснула руками.
— И это всё приготовил ты?
— Да. Я думал, что ещё гости подойдут, но они…
— Какой же ты у меня молодец! — Она обвила шею Светлова руками, хотела поцеловать его в губы, но передумала. — Только почисть зубы, пожалуйста!
— Как скажешь, — улыбнувшись, ответил Андрей, а про себя подумал: «Вот ведь сучка! Нашла ведь до чего докопаться. Я выпил-то всего… — И тут его взгляд упал на стоящую у подлокотника дивана бутылку из-под горилки. Огненной жидкости в ней было — грамм семьдесят, не больше. И в этих жалких граммульках, на самом донышке плавал скукоженный перчик.
Когда Светлов увидел эту бутылку, он не поверил своим глазам. Получается, что, пока он смотрел фильм, он всё это время прибухивал. Но как так получилось, что он даже не запомнил этого? Увы, ответа на этот вопрос в его голове не было. Было только Новогоднее настроение (которое всё-таки пришло), ощущение какой-то детской радости и счастья. При этом пьяным себя Андрей не чувствовал. Он до последнего цеплялся за надежду, что, быть может, эта бутылка осталась с какого-нибудь другого праздника, но память услужливо подсказала ему, что в последний раз он пил горилку в начале ноября, после этого сделал капитальную уборку в квартире и все пустые бутылки выкинул. К тому же, он не смог бы не заметить пустую бутылку, стоящую рядом с диваном, в течение столь долгого промежутка времени.