Мисс Джонсон даже не взглянула на него. Она ломала пальцы, пытаясь справиться с волнением.
— Это нечто еще более могущественное, чем то, что вы предполагаете, — прошептала она. — Я знаю, ЧТО в Кувшине, я знаю, как следует поступить. Если вы не возражаете, я все сделаю сама.
— Что все? — переспросила Анна. — Мисс Джонсон, поймите, мы знаем о джинне и пришли сюда, чтобы помочь.
Мисс Джонсон выдавила улыбку:
— Я все прекрасно понимаю. Иначе бы вы не вернулись сюда и не стали ломать дверь в башню. Я наблюдала за вами с того момента, как вы пришли, и слышала все, о чем вы говорите.
— Но почему же, черт возьми, вы не разрешили нам войти? — резко спросил я. — Мне пришлось из-за вас сломать дверь!
Несмотря на мои упреки, мисс Джонсон оставалась холодной, подавленной и угрюмой. Когда я к ней пригляделся, то начал осознавать, что если бы не страшные очки да не это ужасное платье, безвкусный макияж, не выщипанные брови и не умилительные башмаки, в которых она выглядела как старомодная дева, она была бы весьма и весьма привлекательной женщиной.
— Мистер Эрскайн, — сказала она. — Напомню вам: я знаю, что в кувшине, и мне известно, как следует поступить. Я могу справиться сама. Остальные мне только помешают.
— Так объясните же нам, наконец, — сказал я, — ЧТО вы собираетесь делать?
Она вновь опустила глаза.
— Вы, наверное, слышали легенду об Али-Бабе и Сорока Разбойниках? — спокойно спросила она. — Я имею в виду настоящую легенду, а не сказку из «Тысячи и Одной ночи». Может быть, вы также знаете историю юной принцессы, которую похитил Али-Баба, чтобы принести ее в жертву колдунам, а в награду получил самого злобного из всех джиннов?
— Нцваа, — мягко сказала Анна.
— Именно, — согласилась мисс Джонсон. — Я уверена, что такие вещи вам знакомы, иначе бы вы не были здесь. Только те, кто знает легенду об Али-Бабе и Сорока Разбойниках, могут бояться кувшина джиннов.
— И каким образом вы стали причастны к этому делу? спросил я мисс Джонсон. — Я думал, вы просто компаньонка Маджори.
Мисс Джонсон кивнула.
— Официально, — ответила она, — я и была ею.
— А неофициально?
Она взглянула на меня. Медленным движением сняла очки, и тут мои предположения подтвердились. Хотя ее слегка портили печальные близорукие глаза, какие всегда бывают у людей, когда они снимают очки, она оказалась очень миловидной женщиной.
— А неофициально, — продолжила она, — я — прямой потомок той персидской девушки, которая принесла, вернее, пыталась принести в жертву ради спасения любимой сестры свою честь и целомудрие. Вы ведь знаете эту легенду, не так ли? О том, как прекрасная девушка собиралась выйти замуж и как ее развратная сестра предложила джиннам в вечное пользование свое тело. И потом эта бедняжка, спустя годы после того, как ее красавица-сестра умерла от страшных пыток, родила ребенка. Девочку. Ее дочь выросла, вышла замуж, и тысячи последующих поколений девочек передавали друг другу эту легенду и главную задачу их жизни.
— Задачу? — спросил профессор Кволт. — Какую задачу?
Мисс Джонсон водрузила очки на место.
— Нам было предназначено найти джинна Али-Бабы, где бы он ни был. В любой стране или на дне океана, найти и исполнить святую месть.
— Я не поняла, — сказала Анна. — Как могла эта легенда дойти до наших дней, так сказать, из первых уст?
Мисс Джонсон слегка улыбнулась:
— Так же, как все другие легенды и предания. Матери рассказывали ее своим дочерям. Моя бабушка, персидская эмигрантка, рассказала легенду моей маме, моя мама — мне и просила, что бы ни случилось, поведать эту легенду моей дочери. А если дочери у меня не будет, то самой младшей из родственниц. Это целиком женская месть, если вы понимаете, что я имею в виду. Секрет, который тщательно хранился тысячу лет.
Я состроил кислую мину:
— Радуюсь, что не встретился на пути ваших прабабушек. Мисс Джонсон оставалась серьезной.
— Мистер Эрскайн, если бы вы могли почувствовать, через что прошла та несчастная девушка, — принести в жертву свою жизнь и увидеть, что даже это не спасло твою любимую сестру от страшной гибели, — тогда бы вы смогли понять, что тысяча лет — это не так и много.
— А что же конкретно пришлось пережить этой несчастной девушке? — спросил профессор Кволт. — Мама или бабушка вам рассказывали?
Мисс Джонсон посмотрела куда-то вдаль:
— Как говорится в легенде, сэр, это были самые изощренные сексуальные унижения. Джинн олицетворял собой зло, какое даже невозможно себе представить. Бедная сестра, она прошла через такие страшные унижения, пытки, стыд, что это несравнимо даже с самыми зверскими издевательствами.