— Там! — У Анны перехватило дыхание. — Там, над камином!
Я снова зажег спасительный огонек и поднял зажигалку.
Что-то я увидел. Я был уверен — там что-то было. Но в сумерках не мог разобрать, что это такое. Оно было похоже на скрюченного, уродливого ребенка, сливавшегося с тенями рядом с камином. Оно издавало те самые хлопающие звуки. В нервном порыве я направил свет от зажигалки в сторону видения. Зажигалка тут же погасла.
— Скорее! — заорал профессор Кволт. — Скорее выбираемся отсюда!
Мы стали продвигаться сквозь темноту к окнам. Я налетел на кресла и опрокинул его, Анна дрожала от страха, на мы продолжали путь.
Хлопающий звук стал неистовым, и я почти чувствовал, как что-то дергает меня за одежду. Не разворачиваясь, я попытался отбиться от нападавшего, замахал руками в пустоте.
— Поддержите меня! — приказал Кволт.
Я стал спиной к окну, а профессор Кволт уперся своей спиной в мою и чем-то швырнул в окно. Раздался зван разбитого стекла и шум падающих осколков. Затем он тростью ударил еще раз пять по деревянным ставням. Когда они наконец распахнулись, в лица дохнул свежий морской ветер.
— Анна! — крикнул я, поймав в темноте ее руку.
Мы взобрались на усыпанный осколками подоконник и спрыгнули вниз. Приземлились на мягкую травянистую почву.
Когда Кволт вслед за нами появился в оконном проеме, он орал что была мочи. Хоть было темно, я все же заметил что-то светлое, прижавшееся к его плечу. Профессор тяжело спрыгнул вниз и еще какое-то время катался на земле, борясь с кем-то, прежде чем встал на ноги. Я подполз к нему.
— С вами все в порядке?
— Теперь да, — промычал Кволт. Его лоб блестел в свете луны. Я помог ему присесть, и он осторожно ощупал сваи локти и колени, проверяя, все ли цело.
— Кажется, я что-то видела, — сказала Анна. — На вашей спине, когда вы выпрыгивали из окна.
— Не спорю, — сказал Кволт. — А теперь посмотрите, что меня спасло.
Он показал на небо. Мы оглянулись, но ничего необычного не заметили. Синие облака, несколько звезд, далекие деревья…
— Луна, — сказал Кволт. — Сегодня ночью прекрасный полумесяц. Полумесяц — это магический символ, который побеждает зло. Луна избавила меня от врага, осветив его.
Анна дрожала.
— Вы хотите сказать, что если бы в небе не была полумесяца, то вы бы…
Кволт неуклюже поднялся на ноги.
— Не знаю, — сказал он. — Я не знаю, что это было на мне, и надеюсь, никогда больше с этим не встречусь. У него были когти или маленькие острые пальцы. Думаю, оно собиралось убить меня. Лучше не спрашивайте. Пусть это было недолго, но мне хватило.
Мы медленно спустились по песку к пляжу. Отсюда, со стороны моря, при свете серебряной луны, нам был хорошо виден Зимний Порт и готическая башня. Окна башни, отражающие блеск луны, превратились в слепые квадраты, а что было там внутри, мы не видели. Но некоторые окна второго этажа осветились бледно-оранжевым светом, что, вероятно, означало, что мисс Джонсон все еще готовилась к грандиозному акту страшной мести.
— Скорее всего она сейчас благословляет свою саблю, предположил профессор. — Знаю я эти старинные персидские церемонии, они занимают кучу времени. Если поспешим, может, успеем вернуться в дом прежде, чем она начнет.
— Вернуться в дом? — спросил я без особого энтузиазма. — Мы еле выбрались оттуда!
Анна взяла меня за руку.
— Гарри, — проговорила она. — Мы должны быть там. Мы не можем допустить, чтобы мисс Джонсон сама открыла кувшин. Она вряд ли знает, что делает. Пожалуйста, мне нужна твоя помощь!
Я вздохнул. Анна была так привлекательна, и ветер так красиво трепал ее темные волосы. После нашего маленького сражения она глубоко дышала, ее прекрасная грудь поднималась и опускалась в такт дыханию, что было весьма трудно оставить без внимания. Кроме того, мне было не по себе от того, что какая-то недовольная старая дева с торчащими вперед зубами заперла меня в доме моих крестных родителей.
Мне и самому уже хотелось маленькой мести. А над нами жалобно поскрипывал флюгер на готическом куполе, печально стучал разбитыми ставнями Зимний Порт.
— Ну, хорошо, — сказал я. — Раз надо, пошли.
Мы обошли слева Зимний Порт и выбрались на главную лужайку. Сухая трава стегала по ногам, и каждая птичка или мышь, выскакивающая из-под наших ног, заставляла шевелиться волосы на моей голове и стучать сердце быстрее.
Темное облако наползло на одинокую луну, и лужайка погрузилась во мрак. Но дом продолжал светиться странным беловатым светом, видимо, все старые дома днем как бы вбирают в себя солнечный свет, а потом отдают его по ночам.