-Там, на бархане, разве не видно? – таким же шипящим тоном передразнила воительница.
-Там ничего нет. Поморгай, возможно, это обман зрения. Бывает, случается от перенапряжения, особенно ночью.
Этайн моргала много раз, зажмуривалась до боли и цветастых пятен в глазах, но силуэт все также чернел на фоне серебристых, залитых лунным светом, барханов.
Значит, это новое послание Бероэса. Не говоря больше ни слова, она пыталась основательней изучить загадочную фигуру.
То был человек довольно высокого роста, слегка сгорбленный. Темный, но не черный плащ покрывал тело, и широкий капюшон был накинут на голову. Спустя несколько мгновений после пристального, но пока бесплодного, изучения, Этайн сделала несколько маленьких шагов вперед. Неизвестный медленно повернул голову в её сторону – под капюшоном не оказалось лица…
Ледяной страх охватил юную фидаи. Это не Бероэс. Быть может, это нечто, погубившее Рамиреса и расчленившее его?.. Почему Бандаро не видит этого?..
Находя в себе силы бороться со страхом, Этайн осторожно отползла немного дальше от места дежурства. Тут произошло еще нечто странное – темный силуэт начал на глазах рассыпаться на части, в черный прах. Бесформенное черное облако подхватил и разогнал ночной ветер.
Повинуясь интуиции, она уверенно направилась к бархану. Тяжелая рука Бандаро тут же опустилась на плечо.
-Что ты заладила с этим барханом?
-Не знаю. Но чувствую, нужно исследовать территорию, - Этайн бесцеремонно спихнула руку командира с плеча.
-Не раз уже исследовал, можешь быть уверена. Пусто. К тому же, нам не следует скитаться поодиночке, - предупредил глава школы воинов. Можно себе представить, насколько возросла в данный момент его тревожность – прежде всего, за Этайн, за дело, за себя, да и за все, взваленное на его плечи владыкой.
-Буду находиться в поле зрения, - бросила успокаивающую фразу Этайн и, минуя остатки стен, колонн древнего города, все ближе подбиралась к бархану.
Как и говорил Бандаро, там было пусто. Ветер стер следы неизвестного – хотя, возможно, он и не оставляет следов.
Девушка, ползая на животе среди песков, все-таки решила забраться повыше и, хоть немного, осмотреться. Благо, место здесь с древних времен осталось незастроенным, и никакие стены не препятствовали осмотру окрестностей.
Она забралась почти на самый гребень бархана, как вдруг, на соседнем бархане, всего шагах в двадцати от ее укрытия, вновь вырос из ниоткуда тот самый силуэт.
Стоило ей чуть приблизиться к этому бархану, как нечто снова растворилось в воздухе, точь-в-точь так же, как в первый раз.
Напрочь забыв о Бандаро, и о всех предосторожностях, Алетейн перебралась на соседний бархан. Силуэт появился чуть дальше. Поняв закономерность, она поднялась почти в полный рост и последовала за ним, явно рискуя расстаться с жизнью, подобно Рамиресу. Однако уверенность, напоминавшая ей о незримой поддержке джинна, вела все дальше, по местам явления силуэта.
Вскоре плутания среди барханов привели её к высокой стене, удивительно сохранившейся, несмотря на долгие века и суровый, резкий климат. В нижней части стены, однако, пробита небольшая брешь – как раз такого размера, что Этайн можно спокойно проползти. Что она и сделала, не особо долго думая.
По ту сторону стены открывался вид на другую часть забытого и покинутого всеми города. Здесь когда-то были не теснившиеся друг к другу дома и узкие улицы, а широкая полукруглая площадь, окаймленная тонкими изящными колоннами разной высоты, в середине которой ярко полыхал огромный жертвенный костер. Площадь пустовала. Пока что.
Этайн в буквальном смысле вросла в песок от увиденного далее. Спрятавшись за одну из широких каменных плит, она наблюдала за стремительно разыгрывающейся сценой.
С другой, противоположной, стороны к костру двигалась процессия из дюжины человек. Возглавлявший процессию был в одеянии рядового воина Ордена, остальные же – кто на что горазд, смахивающие скорее на мародеров, чем на кочевников. Лицо изменника плотно закрывала черная грубая ткань, так что видны были одни лишь глаза. Среди мародеров знакомых лиц не оказалось.
Воины выстроились полукругом около костра в ожидании другой части процессии. Со стороны пустыни явилось всего четыре человека и тоже приблизилось к костру, образовав полукруг с другой стороны. Костер неплохо освещал большую часть площади в ночи, и темно-синий, насыщенный цвет одинаковых балахонов четверых поразил Этайн. Лица их также были закрыты, как и у главаря первой процессии. Тишина длилась несколько минут, и нарушил её один из синих балахонов.