Вся остальная часть вечера была украдена Вивиан.
-Устала, да? Впервые вижу тебя столь замученной, - Вивиан заботливо убрала невидимую пушинку с плеча Этайн.
-Скорее, это моральная усталость, - вздохнула воительница. Однако, рядом с подругой, ей становилось заметно легче.
-Думаю, ничего страшного, что мы без них, - улыбнулась Вив, снимая первую пробу с кальяна.
-Тем лучше. А насчет помещения – я договорилась с Никайором, не волнуйся, - Этайн вспомнила, каких трудов ей стоило договориться с Никайором о съеме «оазиса» всего на один вечер. Уговаривать «оставить на вечер святыню для курения кальяна» пришлось довольно долго.
Грот вскоре заполнился ароматным, густым белым дымом. Пахло удивительно-сладкими ягодами и корицей. Расслабление подступило незаметно – все, что когда-либо сковывало, будто поглотилось дымкой, несущей блаженство. Мягкие подушки, лиловое свечение принесенных Вивиан фосфоресцирующих растений – все способствовало снятию скопившегося напряжения. Земные дела теперь представлялись простой суетой; и тоска о Шакийоре, и переживания за Линара, на время, отступили.
Подруги долго беседовали; долго, в молчании, просто смотрели друг на друга и на перистые колечки дыма. Белокурые косы Вивиан в лиловом свете выглядели поистине волшебными. Кожа таинственно блестела; на оголенной шее пульсировала тонкая синеватая жилка. Голубые глаза подруги в этот момент навеяли Этайн мысли о самом высоком ярусе неба – том самом, где, во льдах астральных вершин, обитают безымянные божества.
Усталость и грусть бесследно исчезли с лица Этайн. Медные волосы, при этом свете – насыщенно-фиолетовые, беспорядочно разбросались по плечам. Орденская аккуратность уже приелась за долгие годы. Серо-зеленые глаза странно поблескивали, и напоминали древние сказочные моря в тихую, но пасмурную, погоду. Загорелая кожа приобрела бронзовый оттенок.
Они были близки, как никогда. Они дружили, поддерживали друг друга с самого раннего детства. Общаясь мало последние годы, они помнили друг о друге всегда, и, потому создалось общее чувство, что они всегда вместе, всегда неразлучны. У каждой из них был любимый мужчина, которому они были готовы хранить верность.
Не так часто удается и поговорить, и помолчать по душам...
Вивиан, тонко чувствуя подругу, спросила:
-А кто он был?..
Этайн замялась, поскольку было бы рискованно лишний раз упоминать о кочевниках во владениях Ордена. Другая часть ее существа, напротив, очень хотела поделиться с подругой.
-Можешь не отвечать…
-Он из кочевников, - все же, решилась Этайн.
-Он дорог тебе?
-Да, до сих пор.
Вивиан, все понимая и, не говоря больше ни слова, опустила белокурую голову не плечо подруги. Обе, разморившиеся от курения, вскоре уснули.
Уже довольно поздним утром Алетейн уверенно шагала к зданию Библиотеки. Мысли были легки, как дымка, после вчерашнего кальяна, и все вокруг казалось объемней, чем раньше. Лицо древнего демона на гранитном барельефе над дверьми библиотеки было настолько филигранно сделано, что казалось живым. На какое-то время воительница замерла, завороженно рассматривая жутковатые черты невиданного существа. Вытянутая морда, нос с горбинкой и неестественно длинные уши внушали какой-то иномирный трепет. Вдруг глаза каменного идола скосились на девушку, глядя всего мгновение, но, казалось, в самые потаенные глубины души. И, буквально через миг, всё прекратилось. Неподвижная физиономия снова слепо таращилась прямо перед собой куда-то в бесконечность, более не снисходя до людской суеты.
«На Стигмора чем-то похож», - непроизвольно напросился вывод.
Предлог идти в Библиотеку нашелся сам собой – Афкта и Акрабора генерал Бандаро с лихвой загрузил всякими делами, и поработать на книжников согласилась Этайн, как бы, между прочим. Представилась особая и редкая возможность внедриться в элитные дела книжников.