Вняв её просьбе, стражники пригласили подняться по винтовой лестнице на башню – так, по их словам, картина представляется более впечатляющей.
Этайн поднялась по узкой винтовой лестнице и, прежде чем увидеть синие просторы, набрала полную грудь соленого непривычного воздуха и зажмурилась. На ощупь девушка подобралась к окну. Ощутив ладонями нагретые солнцем плиты, она, наконец, открыла глаза.
Взгляд тонул в глубинах синего цвета и переливах шелестящих волн. К самому берегу прибилось множество тех самых водорослей, от которых исходил слегка тухловатый и необычный запах. Говорят, дышать таким воздухом крайне полезно для здоровья. Фидаи очень любили пошутить насчет тех, кого отправляли в Анкабут – мол, «местечко для оздоровления, райский уголок, небольшой отпуск, дарованный Элитой». Еще бы, такая смена обстановки, и от одного вида моря, кажется, успокаивается и отдыхает душа, оздоравливается тело. Теперь Этайн понимала, почему, несмотря на далекое расположение города, фидаи так рвались на задания в Анкабут.
Одно дело, видеть бескрайнюю пустыню, неподвижную и постоянную, раскинувшуюся до горизонта, и совсем другое – яркое, непостоянное, волнующееся море, обдающее свежестью и спокойствием. Состояние в момент видения этого пейзажа можно было назвать состоянием «радостной ясности». Давно не было такой тихой радости, умиротворения и легкости.
Что там, вдалеке? И, что на самой глубине?..
Наверное, на глубине еще более синего цвета нет постоянных изменений. «Какой красивый, удивительно красивый цвет», - не переставала восхищаться Этайн. Для человека, всю жизнь прожившего в пустыне, это действительно является приятным открытием. Глубокий синий цвет – это цвет пограничных мест и пределов, недоступных для жизни. Это цвет центра пламени и вечной мерзлоты одновременно. Интересно, какие там, на Севере, ночи? Такие синие, далекие и холодные… На иссиня-черном небе пульсируют серебристые звезды. И еще падает эта белая крупа с неба, стремительно тая на разгоряченном от бега теле…
Первое впечатление от моря, таким образом, соединилось с грезами о Севере, породив давно забытое детское, мечтательное настроение. Воительница часто мечтала так раньше, пристроившись на утесе среди изученных и родных скал, глядя на закат. Теперь, прочно закрепилась в памяти такая ассоциация, неразрывная мистическая связь между морем и мечтой.
А за самим морем, само собой, находились еще далеко не ледяные пустыни, а другое открытие - в виде густых изумрудных лесов. По утрам туман обнимал кроны деревьев, и, рассеиваясь к обеду, оставлял после себя искрящиеся капли воды на нежной листве. Из леса ветер доносил странные звуки, похожие на шепот женщины… Или это все шелест листвы и тихое пение птичьего хора? А может, это шепчет земля, сама природа, не желая, чтобы ее цветы топтали солдаты Севера и боевые слоны.
Огромный слон в боевом облачении, с маленькими, красными от ярости, глазками мчался через лес, нещадно ломая кусты. Скоро серая махина доберется до мелколесья, затем до полупустыни и поднимет клубы песков пустыни. Почему море не рассекает полностью эти части света? Почему первозданная природа не уберегла свои творения, не разделив материки таким образом?.. Преодолеть морскую границу было бы куда сложней – только, на ладьях. Вряд ли у северян хватило бы умения соорудить настоящие корабли или каравеллы.
Из густой чащи тропического леса выходило все больше слонов. Из-за плотного слоя тумана приглушался их рев, мерный бой барабанов и звуки боевых рожков.
Вышедшую из оцепенения Этайн опасно качнуло в сторону окна. Один их охранников зычным голосом привел ее в чувство.
-Полноте тебе, столько смотреть! Хватит, для первого раза. Мне нужно вернуться на пост.
-Ээээ… Хорошо, - промямлила Этайн, бледная, как полотно, после таких видений.
-С вами все хорошо? – спросил стражник, обеспокоенный её болезненным видом. – После сухой пустыни к такой влажности сразу привыкнуть нелегко.
-Это точно, - согласилась девушка, чтобы не вызывать подозрений. – Спасибо.
-И, как вам вид? – не отставал то ли слишком вежливый, то ли просто любопытный, охранник.
-Очень … красиво, - выдавила из себя девушка банальную фразу и засеменила по лестнице, подальше от навязчивого общества.
Этайн бесцеремонно зашла во внутренний двор небольшого оплота хозяина города. Он являлся крупным торговцем, что неудивительно. В трудные времена глава города собирал совет из самых представительных купцов, и, в стенах из ракушечника, среди шелковых тканей невиданного качества, заморских вин и перламутровых раковин решалась дальнейшая судьба города. Судя по состоянию города в целом, и этого небольшого дворца в особенности – совет справлялся с поставленными задачами, пока что превосходно.