-А что такое каста? – спросила девушка.
-Ну, смотри – есть военные, есть ученые, есть лекари. Такое деление у них, на эти самые касты.
Этайн, едва дыша, плавно перекочевала поближе к ним, и тоненьким голосом спросила:
-А при чем тут господин-то наш?
-А при том, - отвлекшись от общипывания перьев, довольный женским вниманием, пояснял парень, - Что он стоит на пути у Ашура, во всех отношениях. Еще и гостеприимством занимается наш господин, ты посмотри.
-Орден этот тоже собирается прийти на трапезу? Ну, его представители? – осторожно продолжала воительница, уже полчаса чистя один гранат.
-Да, само собой, кем себя сейчас только наш правитель не окружает, - заявил помощник кухарки.
Это объясняло, во-первых, то, почему Сарази так часто пропадал, якобы, осматривая город. Все складывается один к одному. Работающий на Этайн темнокожий слуга Ашура заявлял, что тот часто обивает его пороги. Выходит, Ашур – опасность для будущего Ордена, и Сарази – пешка книжников. Можно, конечно, махом ликвидировать их обоих, забрав все необходимое – но, тогда не узнаешь, кто из книжников стоит за темными делишками, и губительная зараза притаится в Ордене, выжидая, когда снова можно будет пустить гнилые ростки. Замешанные в союзе с северянами, они вынуждены прибегать, ради уверенности в победе, к поддержке влиятельных богачей пустыни.
Спасибо джинну Бероэсу, что вновь помог распутать очередной сложный клубок.
Близился закат. Небо удивительно окрасилось в цвета пестрого яблока. Движения и суета в огромной усадьбе торговца почти прекратились – лишь изредка слуги наливали в бронзовые кубки гостям редкие гранатовые вина. Гостей было всего четверо – пара неизменных стражников Ашура, он собственной персоной и Сарази. Этайн периодически появлялась с кувшинами вина, полностью закрывая лицо тканью. Уловить удавалось лишь фрагменты разговоров, и все они, до определенного момента, не представляли особой важности. До того самого момента, пока не назрел явный конфликт.
-Я не собираюсь заниматься этим, - отрезал Асаул. – Грязное это дело, независимому городу забираться в дела Ордена.
Этайн приникла ухом к тонкой стене, крепко сжимая кувшин. Нельзя торопиться. Нужно выбрать такой момент, чтобы Сарази не заподозрил ее в очень хорошей осведомленности. Придется, к тому же, сохранять ему жизнь некоторое время…
-Жаль, Асаул, - неприятно ухмыльнулся Ашур. – Думаю, еще будешь сокрушаться, что не сделал выбор в нашу пользу.
-Стигмор не бросает слов на ветер, - добавил Сарази. – Он выполнит обещанное вам, по всем пунктам.
-Нет, нет и еще раз нет, - повторил хозяин дома.
«Жди… Не сейчас», - джинн, все время присутствовавший рядом с Этайн, зашипел на ее движение вытащить клинок и ворваться в комнату.
В залу, где сидели гости, при сгущении темноты, слуги принесли лампы и свечи. Все выглядело бы куда более мило и дружественно, если бы не сидели друг напротив друга два врага и предатель своего Ордена. Однако, не дано было довести до конца столь грязные планы в этих стенах. Один из слуг «случайно» опрокинул свечу на скатерть, и огонь прежде, чем все успели ахнуть и хоть как-то среагировать, перекинулся на шторы.
Началась небывалая суматоха. Пламя оказалось неким сигналом к действию и выявило весь мрак душ присутствующих, показав истинные сущности. Телохранители Ашура первыми напали на слуг и стражников Асаула. На глазах разворачивалась самая настоящая резня.
Этайн, проверив наличие тайком унесенной с кухни жемчужины в кармане, возмущенно обратилась к джинну:
-Зачем нужно было поджигать?! Невинные погибнут, слуги…
-Мне видней, как поступать. Ты слышала фрагменты, обрывки сплетен, я же знаю практически все об этих змеиных гнездах в Анкабуте. Приготовься.
Чересчур быстро пламя перекинулось на богатые расшитые одежды самого главы города. Тот, сметая все на своем пути, помчался в ту самую комнату, где затаилась Этайн.
Едва он влетел туда, как тут же получил подножку от воительницы и, нелепо перекувыркнувшись, продолжил тщетные попытки тушения пламени на своей одежде.
-Кто еще из Ордена приходил к тебе, помышляя предательство? Отвечай! – нависла над ним Этайн с кинжалом. На днях уверенно обещавший поддержку, славу и влияние, он теперь барахтался у ног фидаи.