Этайн с Линаром, не медля, отправились к владыке. Предварительно договорившись между собой, они прямо заявили о необходимости эвакуации невоенного населения в подвалы, коих у одних лекарей целые подземные артерии.
-Почему вы так считаете? Мы полностью закрываем собой все города. Даже, в случае отступления, согласно плану, наши войска рассредоточатся по всем городам и населенным пунктам, способные защитить мирных жителей, - вполне ожидаемо ответил владыка на предложение.
-Владыка… - Этайн, для виду, немного замялась. – Тогда, после испытаний, перед вступлением в Элиту, мы не сказали о крайне важном. Сейчас, самое время узнать.
-Там, нам открылось колдовство и премудрости темной магии магистров Воды. Может, колдовство их не более, чем хитрое трюкачество но, тем не менее, они идут на любые методы. Лучше защитить мирян, - подхватил Линар, высказавшись на одном духу.
Этайн в какой-то миг показалось, что она без ума от него. Однако, наваждение рассеялось столь же быстро, как и пришло.
-Конечно, нужно было раньше все рассказывать, когда вас о том спрашивали. Раз так, то, лучше, предостеречься. Эвакуацией пусть займется Бандаро, - Имран сделал неопределенное движение рукой, взмахнув длинным рукавом темно-коричневого одеяния с золотистой вышивкой. Этим движением он дал понять, чтобы его оставили на некоторое время.
Бандаро, очень не любивший оставаться в стороне от сражений, предпочел остаться в военном лагере и перепоручил задание Линару как представителю своей школы, хоть тот и не входил в Элиту. Для обычного рядового воина это была довольно высокая привилегия. С воином пошел Хамид, еще не пришедший в себя после смерти невесты. С уходом Вивиан в мир иной его будто подменили – исчез привычный шутовской настрой, да и говорил он крайне мало, что сильно контрастировало с его привычкой болтать без умолку. Казалось, что изменились, помимо глаз – даже черты лица, поскольку уголки губ опустились вниз, придавая скорбное выражение.
Глава фидаи отправила им в помощь несколько своих бойцов, оставив рядом с собой только Афкта и Акрабора.
День прошел суетливо, несмотря на то, что все, вроде бы, не двигалось с места. Воины Ордена, готовые сражаться днем, к вечеру немного расслабились. Этайн с Варламом обходили войска, не позволяя солдатам пребывать в праздном состоянии. Избранники джиннов сами были взволнованы, думая о том, успеет ли укрыться мирное население. К счастью, аккурат к закату, вернулся Линар и доложил о том, что все прошло без осложнений.
Теперь, оставалось ждать прихода объединенного войска кочевников и храмовников.
Смеркалось.
Воины отметили, что влажные испарения, имевшие место быть днем, резко прекратились, и стремительно похолодало. Дошло до того, что дыхание стало видимым – изо рта выходил белый пар. Владыка Имран, с несвойственным ему беспокойством, обходил войска, проверяя боевую готовность.
Дело, на самом деле, было не только в холоде. Не только он правил этим вечером – все войско объял неизримый, но вполне осязаемый, страх. Его липкое прикосновение к душе ощущал каждый; но все, будто сговорившись, молчали о жутком ощущении, боясь признаться в нем даже себе. Все стремились держаться ближе друг к другу, съежившись, как птенцы.
Этайн с Линаром часто смотрели на восток. Именно оттуда, с восточной стороны, должна явиться подмога.
-Никайор будет сражаться в авангарде, - первым заговорил Линар, тоже чувствуя постепенно подбирающийся страх.
В такие минуты больше всего хочется осознавать, что ты не один, что есть и другие, чувствующие и переживающие все то же самое.
-Да, на то они и копейщики… - Этайн стало еще тревожней. И, слегка поддавшись общим настроениям, она странным, молящим тоном обратилась к Линару, - Пообещай, что ты никогда не покинешь меня.
Тот, выдержав небольшую паузу, ясно, и, без лишних слово-сотрясаний, исполненным решимости тоном ответил:
-Обещаю. Мы выдержим, и я не покину тебя.
В это самое мгновение на востоке показались первые отряды кочевников.
К войскам Ордена, таким образом, добавилось несколько сотен воинов. Все роды кочевников забыли старые распри, остудили злобу на Орден и объединились против общего врага. Потомки храмовников, поверх кольчуг одевшие белые одеяния с различными символами, почтили память своих предков. Вооружены союзники были преимущественно копьями и алебардами, хотя и мечников среди них имелось немало.