Именно поэтому он всегда избегал встречи их взглядов – поскольку боялся, что отцовская любовь выйдет на поверхность, а владыке Ордена недопустимо иметь какие-либо слабости, привязанности.
-Да. Попросил рассказать тебе, если с ним что случится. Но, это еще не все, - книжник снова отвернулся, голос приобрел хриплые нотки. – Я не сказал о последнем волеизъявлении владыки. Он говорил об этом мне и, умирая, передал воинам, сопровождавшим его.
Этайн догадывалась, каким могло быть последнее волеизъявление. Спасибо Бероэсу, всю жизнь оставляет без интриги. Однако, услышать это из уст главного книжника, а главное, близкого друга усопшего – в библиотеке, за этим самым столом у окна, при таких печальных обстоятельствах, казалось необходимым и чрезвычайно важным элементом для развития дальнейших событий. Казалось, не будь этой мелкой детали – все пошло бы не так.
-Тебе предстоит занять его место, встать во главе Ордена, - изрек Муса жизненный приговор воительнице. – В этот нелегкий период, - как бы, слегка виновато, что Алетейн выпало такое тяжелое бремя, добавил он.
Зачем Имран поступил так необдуманно, не согласовав ничего со своими военачальниками, главами отделений книжников и лекарей?.. Наверняка догадывался, что его будут отговаривать всеми возможными способами и, был уверен, что против магистров Воды не выстоять в честной дуэли. Хотя, суть оказалась в том, что дуэль и не была честной на самом деле. Зачем он решил сознательно уйти так рано, оставив свое место совсем молодой дочери, с малым жизненным опытом, не говоря уже об опыте управления. Он знал, что она одна не останется, что ей будут помогать и поддерживать, в любом случае. Но, что значит это последнее, недосказанное и потому такое загадочное, «мое время пришло»?..
Помимо горечи, Этайн чувствовала и некое подобие злости из-за незнания таких мелких, но все же неимоверно важных и волнующих деталей. Теперь воительница так и не узнает ничего о частной жизни своих родителей. Хотя, есть еще Муса, который наверняка поведает все, что знает, когда настанут более спокойные времена. Может быть. Если настанут.
Есть, конечно, Бероэс. Но, после благополучного разрешения всех военных дел связь с ним и ему подобными прекратится, как было обговорено между ними в самую первую встречу.
То чувство, когда действительно уж все равно и почти ничего не значимо. Такому внутреннему состоянию сопутствует невозмутимый внешний вид – весь этот холодный ореол видимых качеств, какими должен обладать настоящий лидер Ордена Эль-Хэммам.
Этайн медленно шла в черном атласном одеянии, с перекинутой через плечо золотистой лентой – парадном облачении владыки Ордена. Командиры воинов, видные книжники и ведущие целители в знак почтения склоняли перед ней головы. Не так давно она снизу смотрела на них, пытаясь добиться расположения. Теперь же, все наоборот.
На поясе закреплен нож из редкого вулканического стекла. Перед тем, как выйти к народу, сгрудившемуся у резиденции, она долго созерцала его, держа на ладони.
Клинок источал особую силу, будто нося в себе сгусток колоссальной энергии. До нее им также любовался Имран, а до Имрана – еще множество владык, прирожденных лидеров, одаренных полководцев. Достойна ли она, хрупкая девушка по имени Этайн, носить столь великий, исконно мужской титул?..
Она, первая женщина на этом месте. Добившаяся этого, далеко, не сама. Если бы не джинны, трагично погибший Рамирес, бесконечные удачные стечения обстоятельств – стояла бы она здесь, сейчас, перед ревущей толпой?..
Толпа в основном состояла из обычных мирян, лекарей и книжников. Все воины были, само собой, рассредоточены по лагерям в ожидании новых боев. После обязательной церемонии Алетейн должна была отправиться туда и возглавить армию Ордена.
Армия встретила ее громкими возгласами. Тысячи солдат приветствовали своего нового лидера. Шум сопровождал Этайн до самой палаты, пространство внутри которой, словно вакуумное, не пропускало криков и восклицаний извне. Через несколько минут, не дав новой владыке отдохнуть и побыть наедине, в шатер заявились Шакийор, Варлам, Бандаро, главы гамадим, лучников, конницы, и несколько летописцев из книжников. Все официально поздравили ее с новой должностью. Бандаро, выглядевший очень неважно и будто бы слегка расстроенно, сообщил: