Сегодня было, наконец-то, готово моё рабочее место! Оно было настолько прекрасным, что перед своим рабочим столом я обнаружил весь руководящий состав Школы, разглядывающий навороченное гремлинами. Наверное, в восхищении.
Даже я сам тихо постоял в сторонке, полюбовался.
Массивный стол в лучших традициях даже не советского Политбюро, а английской аристократии, гордо возвышался над жалким просителем, подавляя его волю и обессмысливая жизнь мощными тумбами, отблеском дорогого лака на дереве и символами Лючии и Школы. Тем, кого подобное не смогло бы подавить окончательно, предполагалось познать собственное ничтожество при виде двух мощных стопок древних и определенно мудрых книг, установленных на столешнице. На каждой стопке еще сидела свеча в подсвечнике, яркая такая. Моё чересчур молодое (но справедливое!) лицо разглядеть было не так уж и просто, но и не нужно. Вместо него посетителям библиотеки предполагалось любоваться на величественнейшего Вермиллиона, застывшего в смерче книг. И вопиять, разумеется, своими жалкими гласами, мольбы о снисхождении и учебниках.
Очень внушительно, да. Слегка портил картину восседающий на столе Шайн, рассматривающий визитеров Библиотеки как некую мерзкую субстанцию, но, с другой стороны, он худо-бедно меня замещал. Ах да, где бронзовая табличка «Заместитель Библиотекаря»? Не сделали еще? Вот засранцы…
— Джо, тебе не кажется, что это уже перебор? — задумчиво пробормотал ректор, как-то заметивший скромно стоящего (и восхищающегося мной) меня.
— Перебор? — хмыкнул Краммер, — У меня дома так же! Но без Вермиллиона, конечно…
— Эти декорации, магистры, предназначены для дураков и негодяев, — подал я голос, — Вы не относитесь ни к тем, ни к другим, поэтому не видите в них смысла.
— Это ты как меня сейчас назвал⁈ — тут же злобно прищурился декан Боевой Магии, разворачиваясь ко мне бородой и пузом.
— А вы причем? — тут же удивился я, — У вас мебель, а у меня декорации! Вон, даже кот понимает.
— Ничего я не понимаю! — тут же отозвалось зловредное животное, — Я просто так здесь сижу!
Мы погрузились в глубокую задумчивость. Я не мог выгнать своих, можно сказать, нанимателей с рабочего места, а те продолжали упорно и тщетно делать вид, что пытаются понять мои махинации. Один Верм висел себе спокойно и чхал вообще на всю суету. В принципе, довольно здоровая атмосфера среди волшебников, но продуктивности ни на грош.
— Вы еще попомните мои слова! — раздалось у меня за спиной, заставив аж подпрыгнуть, — Мы с ним наплачемся! Наплачемся!!
— Бабуля Лонкабль! — каркнул я, — Вы зачем подкрадываетесь⁈
— Делать мне нечего, — фыркнула злобно осматривающая меня волшебная бабка, заведующая похищениями детей, а затем вызверилась вообще жутко, — Бабуля⁈
— Покойся с миром, Джо… — ехидно проскрипел Крэйвен, выступавший ранее в виде молчаливого зрителя.
Ну, что сказать? Последнее время мне сильно не везет с женщинами.
Глава 4
Снова в Школу
Возвращение моего потока в Школу Магии было до слез похоже на встречу выпускников. Несколько месяцев взрослой жизни было совсем недостаточно, чтобы выбить из двадцатилетних детишек всю наивность, но зато заколебали их достаточно, чтобы принять эту Аттестацию как праздник жизни. Территорию знаменитого учебного заведения наполнило щебетание молодых голосов, упоенно радующихся встрече друг с другом.
Некоторые, правда, кричали чайками, причем очень неприятное:
— Джо! Джо! Кто-нибудь видел Джо⁈
— Да он где-нибудь здесь! Наверняка прячется в башне! Идем поищем!
— Джо-оо!
Зачем я вам, молодые люди? Оставьте меня, занимайтесь своими делами…
— Гнусный ты тип, — посетовал Дино Крэйвен, закручивая фляжечку, из которой подлил нам обоим в утренний кофе нечто хорошее, — Это же дети. Они по тебе соскучились.
— Ну так разбуди какого-нибудь моего голема, пусть он с ними нянчится, — посоветовал я, занятый модернизированным напитком и трубкой с душистым табаком, — Какого лешего я ими должен заниматься? У меня, знаешь ли, и так много работы. Да и кроме неё… помнишь эльфийку, ученицу мудреца? Ну, с острова?
Декану башни Башен совсем не понравились новости, что эта самая эльфийка угнездилась где-то около меня, но, как выразился Крэйвен: «Ты сам виноват!». Зато, покряхтев, Крэйвен выдал, что отыскал следы своей внучки, уходящие аж в Дестаду, один из наиболее развитых портовых городов континента, откуда частенько отправлялись вовне искатели приключений.