— Да…
— И с какой стати мне сама Лючия об этом не сказала? — продолжил я тем же ворчливым тоном, с искренним и глубоким наслаждением наблюдая, как опухает бабка от этих моих слов, — Виделись же, глаза в глаза, даром что вино не пили. Чего промолчала?
Удар был нанесен вовремя и очень точно. Сразу зловредной старушки отлились все мышкины слезы, с процентами, прямо как в микрофинансовой организации. За всю её подозрительность и ворчливость, за все наветы и прочую джигурду. Явление бога смертному в реальности — это не кот насрал, дорогие мои, это событие, затрагивающее всех верующих. Разумеется, если Лючии приспичило бы явиться простому смертному. У таких как я с богами совершенно иные отношения. Тем не менее, бабка в шоке, бабку можно выносить.
— Врешь… — жалкий, почти просительный сип.
— Зачем, мастер Лонкабль? — тяжело вздыхаю, глядя на совершенно ошеломленную магическую леди, — Я знаю, что вы меня недолюбливаете, но делаете это, потому что вам, как истово верующей, крайне тяжело смириться с наличием бесконечного числа миров и бесконечного числа богов в этих мирах. Тем не менее, я верю, что вы и пальцем не пошевельнете, пока ваши подозрения не подтвердятся. Следовательно, мастер Лонкабль, я вас нахожу совершенно и полностью безопасной по отношению ко мне, потому как ничего не затеваю. Врать вам, доверенному лицу моей нанимательницы, было бы преступно глупым занятием. Понимаете?
Всё, готово, выносите. Бабуся оформлена по всем правилам. Глазки тусклые, трубка в руке трясется, губки дрожат, смысл жизни шатается, скрепы скрипят. А почему? А потому что гордыня и тщеславие, дорогая моя публика, плюс поганое надумывание. Искренне верующий уверен, что за счет той пердячей тяги, что он вкладывает в свою религию, своей веры — он ближе к богу чем… кто-либо менее верующий. Технически, это правильно, но практически? Всем и каждому суждено свое место. Ты можешь любить своего сыночку-корзиночку и целовать его во все места, но ты не пустишь маленького засранца разбираться с деловыми счетами. Ты вызовешь бухгалтера. Ты заплатишь ему. Вы пожмете руки. И пусть для корзиночки ты целый мир, а для бухгалтера лишь еще один клиент, ты будешь ценить своего бухгалтера и уделять ему время по первому же щелчку пальцев.
Но вот как будут выглядеть ваши отношения для сыночки…
— Джо? — раздалось у меня за спиной, когда двери Библиотеки закрылись за стремительно ретирующейся бабкой.
— Да, Верм? — с некоторым удивлением я покосился на очнувшегося призрака. Надо же, он еще контачит с реальностью!
— Ты сволочь! — доверительно сообщило мне одно из бородатых лиц бессмертного архимага.
— Я знаю. Спасибо.
Местные — очень странные существа. Сначала они пристают ко мне, чтобы что-то получить, а потом обзываются, получая моральные травмы. Есть же поговорка: «Дарёному коню в зубы не смотрят!»?
Хотя, сегодня то ли созвездия наконец утряслись в правильную форму, то ли карма решила надо мной смилостивиться, но следующий посетитель Библиотеки был худ, высок, красив, скромен, и, самое главное, — с подарками.
— Вот, — Эльдарин Син Сауреаль выложил перед моим носом на стол нечто, — Это тебе. Подарок от меня и Исито Ягуёме.
— Что это? — с подозрением посмотрел я на… узенькие темные очки. Очки, кстати, исконно продукция Гильдии Магов, местным простым рукосуям до плавки линз такой точности — вообще никак, даже раком, даже задом наперед, даже до моего Китая. Увы, магия местами стопит прогресс!
Однако — очки.
— Это… — с тревожащим меня сомнением протянул эльф, — Ну, это… наверное… самый сложный магический предмет в мире!
— Это я вижу, — коротко отозвался я. На очках лежала такая структура магического зачарования, что воистину удивительно — а как материал подобное надругательство выдержал? Но это неважно, главное — что они делают⁈
— Совершенно ничего не делают, — чистосердечно заявил декан Исследователей, — И это, кстати, не зачарование, а трехмерная позиционная модель чар, закрепленная на предмете лишь несколькими точками. Потому он и выдерживает — по сути, очки не заколдованы.
— То есть, вы заколдовали воздух, а внутрь структуры втиснули очки? — ошеломленно пробормотал я, разглядывая очкообразное надругательство над здравым смыслом, — Зачем?
— Увлеклись, — коротко и слегка застенчиво выдал мастер-волшебник, — Можешь их носить, создавать впечатление на наших… экзаменуемых. Только не суй их в какую-нибудь магию, которая создана, чтобы распознавать магию. За последствия не поручится никто. Вообще никто.