Сонно засопев, блондинка попробовала вытянуть ноги, уткнулась ими в меня и, недолго думая (не думая вообще), закинула свои копытца на мои колени, улегшись на лавочке целиком так, что её дивные полные перси окончательно разъехались в разные стороны, раздвигая платье и организуя жрице декольте по самое пузо.
Прелестно.
Не удержавшись, я начал легко поглаживать ступни разнежившейся блондинки. Та среагировала также, как и остальные самки нашего вида — тут же счастливо и томно расхрюкалась, начав аж сопеть от кайфа. Я продолжал её осквернять, уже точно зная, что добром подобное не кончится точно, но внутренняя мерзкая натура попросту не оставляла ни малейших шансов добродетели!
Длилось всё это довольно долго, минут, наверное, пятнадцать. Она лежала, я сидел, она хрюкала, я чесал. Занимались своими делами, так сказать. Кто-то ловил кайф, а кто-то сосредоточенно всё запоминал. Для манадрима, естественно.
Потом, в какой-то момент, резко и встревоженно дёрнувшись, Саломея одеревенела целиком и полностью. Кажется, до её центрального процессора таки добралась мысль, что массажа ног не существует самого по себе, чтобы внезапно напасть на загорающую девушку… и это её сильно обеспокоило. Тут я, охваченный новой идеей, приложил определенные усилия, чтобы разгладить собственную морду лица, давным-давно сведенную в гримасе ехидства, в нечто нейтральное, даже равнодушное. Ну и вылупился этой безразличной мордой прямо в полные ужаса глаза блондинки, которые та, всё-таки, раскрыла.
— Меня послал Джо, — мерным механическим тоном заявил я, продолжая свои злонамеренные действия руками, — Сказал сделать, что придется, но узнать у тебя, почему ты его преследуешь. Я делаю. Тебе нравится. Говори ответ на этот вопрос или я прекращу делать!
Блондинкой Саломея оказалось умеренной, то есть информацию восприняла слёту, тут же засверкав глазками. У неё, судя по всему, с души целый Байконур свалился, когда она поняла, что лапы ей мял человекообразный магический робот, а не подлый хитрый негодяй. Тем не менее, отняв ноги почти со свистом, она тут же потребовала, чтобы я шёл в лес и там повесился, а того Джо она сама найдет, и всё ему сама объяснит. Вешаться я отказался, поэтому был озадачен приказом немедленно забыть всё, что здесь между нами происходило, и никогда в жизни никому не упоминать! На это я «согласился», тут же удалившись, пока девушке не пришло на ум померить свои очки.
А то мало ли, ей определенно было недостаточно того, что я в сюртуке и брюках, а не робе, как все мои копии. Ладно, как минимум мы узнали, что она договороспособна. Следующей зашлю к ней Аранью.
Кстати, пора узнать, как у них дела. Набросив на себя иллюзию младшего из собственных доппельгангеров, я пошёл в народ как какой-нибудь халиф, дабы вызнать, кто и чем живет в эти непростые времена.
В башне Боевых магов была ударная пьянка, но не сказать, чтобы очень радостная — декану Краммеру рассказывали о тех, кто не успел врезать своим фаерболом и оказался врезатым сам. В смысле совсем. Каждое имя запивалось полным фужером, Артуриус сидел мрачный и задумчивый, а его бывшие студенты, выглядевшие взрослее остальных, угрюмыми и ностальгирующими. Но, по крайней мере, эти ребята были одеты хорошо, с иголочки.
В башне Исследователей творились дичь и мрак, несмотря на то что здесь было всего четыре человека и один эльф. Эльдарин Син Сауреаль изволил драть своих бывших учеников, выбивая из них результаты и успехи. Три парня и одна девушка, бледные и замученные жизнью, вяло пищали на агрессию эльфа, но телились. Опасаясь чересчур острого зрения перворожденного, я аккуратно смылся, дав себе труд запомнить людей, которым явно понадобится алкоголь.
В башне Мастеров, безо всякого присутствия Саммерс, творился бизнес и мутились бабки. Молодые трудоголики чесали языками, нарушая контракты и договоренности (не скрепленные магически), обменивались рецептами и хитростями. Кажется, понимаю, почему тут нет декана, зато уже есть один из моих доппелей, внимательно вслушивающийся во все подряд. Ах деканы, ах шкодники! Значит, только для того, чтобы подавать пример ученикам, да?
Здесь же был мной обнаружен Санс, деловито принимающий от одного из наиболее прилично выглядящих Мастеров заказ на неприличное количество бухла. Не только его, закуси тоже предполагалось, и вот с ней были определенные неурядицы, ибо Школа никогда не была рестораном. Мой гоблин, учитывая это, намеревался впарить некислую часть продуктов из подвала моей собственной башни, и я его никак не мог в этом винить. Дают — бери, бьют — говори всем, что бьют не того.
К своей родной башне Башен я подходил безо всякого желания, подозревая, что увижу внутри очень грустную картину, но увидел менее грустную, зато куда более привычную. На первом этаже, за столом, на котором мы, студенты, составляли в свое время свои великие планы, сидел одинокий Дино Крэйвен и пил алкоголь. Худой, сгорбленный, с желчным лицом, вислым своим носярой. Совсем не похожий на того, кто должен быть деканом. Да он им и не был. Он всегда был смотрителем этой башни, сторожем её ленивых и нерадивых отпрысков, обреченных стать заложниками своих ошибок молодости. Сапожник без сапог, декан без студентов… хотя…