— А-аа? — тупил кот, моргая всем своим богатством вразнобой, — Смертный… кто ты, тварь?
— Щас пинка дам, — посулил я, размышляя над тем, убьет ли пинок эту сволочь или нет.
— Мы… испепелим тебя, — не остался в долгу Лунный кот, обессиленно падая кверху брюхом возле моей ноги и вываливая язык, — Сожжем твою душу. Низвергнем её в бездну. Только… где наша сила…? Я чувствую себя…
— Джо! — вооруженные и опасные Редглиттеры мудро встали в десятке метров от меня, выражая свои верноподданнические опасения. Я помахал им рукой, сначала в приветствии, а затем знаками велел держаться подальше.
Очень правильно сделал. Помните, я сказал, что всё кончено?
Хрен там плавал и нырял.
— Где моя мощь…? — успел пробубнить мой одержимый кот, перед тем как пространство вздрыжнуло в очередной раз.
Ну хоть на этот раз без валяния меня по земле. Вместо этого мы все ослепли нафиг, потому что вспышка была не слева, а прямо по центру. Впрочем, несильная, но, когда я проморгался, то под скулёж суккубы узрел то, чего еще не видел.
Лючия.
Не образ, не проекция, не смена внешности аватара. Богиня прибыла вся, полностью, воплотившись в тварном мире во всей своей силе и величии. Тонкая девушка в белоснежном одеянии излучала в пространство такое, что хотелось прикрыть глаза или дать ей подзатыльник, чтобы не излучала. От последнего удержаться было особенно сложно, потому как мой заработавший мозг начал подкидывать один паскудный вариант (объясняющий происходящее) за другим.
Божественная блондинка, конечно, тут же оправдала все подозрения. Воздвигшись над растерянным котом, богиня, чуть ли не лопаясь от самодовольства, сказанула вполне обычным человеческим тоном:
— Ага!!
Ну, то есть полным совершенно несдерживаемого триумфа, восторга и прочих мерзких человеческих чувств крайне довольного происходящим гадкого хомо сапиенса. Поверьте, я прекрасно знаю такой тон, мимику и всё остальное!
— Ты⁈ — драматично прохрипел Шайн (?), раскрывая свои приугасшие фиолетовые буркала.
— Ну а кто еще, дорогой… — сладко улыбаясь и распространяя вокруг себя смешанное со светом и теплом злорадство, почти пропела добрая богиня, — Я так рада, что все твои пять личностей меня помнят!!
Ох ё…
— Что ты со мной сделала-а? — выглядящий предельно жалким кот, лежащий на спине с задранными лапами, умудрился выдать почти похоронный хрип.
— Я⁈ — удивилась эта особа, — Я ничего не делала! Ты сам, по своей воле, влез в шкуру божественного животного… имеющего неразрывную связь со Святым… в которого когда-то вселялся бог!!!
В таком пассаже я мало чего понял, вот честно, совсем ничего не понял, но что меня, кота и какого-то мужика с пятью личностями только что крупно поимели самым безблагодатным способом — уловил прекрасно!
Только сказать ничего не смог. Мне кто-то отключил функцию говорить ртом. Тем временем добро торжествовало и глумилось, что-то понявшее зло в виде кота проклинало богиню самым несчастным тоном, называя разными нехорошими словами. Диалог шел не то, чтобы долго, но его суть вырисовывалась без всяких затруднений. В книгах, которые я по доброте душевной сплавил богине, сидел её бывший муж, который бы там недолго еще просидел (поэтому она чуть не укакалась, когда я шлепнул их ей на пузо!). Она заховала фрагментированного бывшего в свое хранилище, а потом засунула туда Шайна, который, как не крути, божественное животное, а значит — худо-бедно, но мог быть использован как аватар. Этот мужик, Скарнер, заключил с Шайном контракт, вселился в его тушку, вырвался из главного храма, попутно натворив пакостей, а затем полетел по мою душу, ибо контракт.
Прилетев, он попытался меня шлепнуть, только вот в чем засада-то была — мы с Шайном одно целое, но я куда больше и главнее, плюс еще как вместилище подхожу куда лучше. Разуму пленной сущности от кота деваться было некуда, а вот его божественная мощь по нашему божественному каналу…
Правильно, дети. Перешла ко мне. Вся.
Валяющийся в траве кот начал вяло исходить на банальности. Мол, такого не может быть, потому что быть такого не может, как она могла, подобное не могло произойти и прочее бла-бла-бла. Добрая богиня вовсю над ним глумилась так, как только могут глумиться бывшие женщины, получившие возможность постоять над подключенным к системе жизнеобеспечения подонком, «сломавшим им всю жизнь». Я стоял как дурак, чувствуя, что начинаю злиться всерьез.
Небо потемнело. Начали сгущаться тучи. Вокруг меня зазмеились фиолетовые молнии. Задница стоящей ко мне ней богини начала стремительно превращаться в крайне привлекательную мишень…