Джо, с которым у неё появились дела, открылся с совершенно новых сторон. Вместо отстраненного книжника, загадочного, но совершенно безобидного, он показал дьявольский оскал искусителя, манипулятора, авантюриста, садиста, изобретателя и сорвиголовы! Маги, люди, эльфы, карлы, феи, гоблины, гремлины, коты, быки, пугнусы!!! Всё попадало в демонический водоворот хаоса, которым дирижировал Тервинтер Джо, пришелец из иного мира!
А затем, о боги! Даже боги!!!
Да что там боги, когда Мойра увидела, какими взглядами его пожирает одна из первейших красавиц мира (мира!!!), Саломея Дитрих Ассоль ди Кастроидес, верховная жрица богини Лючии… у неё впервые проснулся ужас перед этим темноглазым чудовищем!
Она думала, что он книжник.
А он готовился.
Она думала, что он её не любит.
А он считал её глупым ребенком.
Она хотела забыть о нем.
А он вместо этого сделал её богатой и работающей на себя.
Он даже дал ей мужика!!
— Джо… — неизвестно каким образом, но злобно бурча это имя, волшебница умудрилась проскрипеть зубами.
«Скучный Джо, скучный! С книжкой неразлучный! Темные глазищи! Вредности в них тыщи!» — вспомнилась ей детская песенка-дразнилка, которой Эпплблум небезосновательно гордилась. Теперь же, объём испанского стыда (она не знала, что это такое, но чувствовала всеми жабрами души) был достаточно велик, чтобы отравить крыс во всей Дестаде!
Нет-нет-нет, всё-всё-всё! Теперь они с Освальдом мирно живут в Дестаде, пытаются вылечить его Причуду, занимаются алхимией и варят разную отраву на потребу публике. Башней Озза заведует парочка волшебных гоблинов, нанятых через Джо (проклятье, сука!), так что милый может проводить с ней массу времени! И всё! Никаких тебе богов, апостолов, эльфиек с их дурацкой волшебной полынью, козами и другими проблемами, никаких тебе бывших пиратов-гоблинов, от взгляда которых иногда по коже мороз пробегает, никакой тебе метлы с щупальцами, ползающей по потолку, никаких визитов легендарных эльфов, от которых ты потом ночью просыпаешься с писком (хотя их даже не видела! Зато читала!)
Ничего!
Всё! Хватит! Пора излечиться от этого навязчивого кошмара, липко завлекающего невинных окружающих в свои внезапные недра! Джо не здесь! Он где-то там, творит свои ужасные дела, рискует своей шкурой, ругается со своим ужасным котом! Здесь — только они, два мирных, любящих друг друга волшебника, вместе строящих свое счастливое будущее!
Утихомирив себя, Эпплблум спустилась, чтобы открыть лавку. Сегодня у неё должен был быть насыщенный день. Приедут посыльные от окрестных аристократов, леди Даманна пребудет обсудить новую волшебную помаду, а к вечеру еще и погрузочно-разгрузочные работы, погреба нужно опустошить от продукции и загрузить свежим сырьем. Говорят, ягоды живилики в этом году отчаянно хорошие уродились…
День! Обычный хороший день приличной волшебницы!
Мощный и уверенный стук в дверь, которую Мойра только собиралась отпереть, стал для неё сюрпризом. Это кому так рано понадобились услуги Мастера? Волшебник — это не извозчик и не пожарный, к нему приходят с большими, туго набитыми, кошелями и по делам, не терпящим спешки… Может, ошиблись?
Тем не менее, дело было за малым, так что, сняв засов, Эпплблум широко распахнула дверь лавки, заранее сурово нахмурясь.
И разинула рот от удивления.
Напротив её лавки, метрах в четырех, стоял, слегка наклонив голову и задрав хвост, натуральный всамделишный пугнус с встопорщенными ушами и нехорошим выражением на морде. По бокам от разумного осла стояли две фигуры в коричневых рясах с глубокими капюшонами. В руке у каждой фигуры был горящий факел.
Не самое доброе зрелище, но насквозь непонятное для девушки. Было оно таким… приблизительно полторы секунды. После чего пугнус злобно рявкнул:
— Передавай Джо привет, сучка!!
Вслед за этим кошмарным заявлением, каждая из коричневых фигур ловко добыла из-под рясы солидную бутыль с воткнутой в неё тряпкой, сноровисто подожгла от факела, а затем, размахнувшись, бросила…
Глава 1
Бытие мое
— Самообладание, господа, — это не кот насрал… — пробормотал я, подкрадываясь к своему верстаку с резцом в руках, — Самообладание — это всё! Собой нужно владеть!
— Лучше бы мной овладел! — пискнул медальон у меня на груди.
— Это вечером, — рассудительно заметил я, не отрывая взгляда от своей цели, — Делу время, а потехе час! А теперь тихо, Лилитушка, мне надо сосредоточиться…