— … или иметь в своем составе армию фей… — пробормотал я, глядя в ночи на крохотные вспышки волшебства, роящиеся над никогда не спящим портом.
Их было… много.
А еще они, эти феи-разведчики, были почти невидимы.
Поймать одну из засранок не составило никакого труда. Забравшись на чужой чердак, пыльный и пустой, я банально накапал в блюдце сладкого дешевого вина, взятого в соседнем трактире, и уже через пять минут три почти невидимых феи нажирались халявы, не обращая на меня ни малейшего внимания. Поймать их было куда проще, чем полностью изолировать от магии (на всякий случай), но и то не составило никаких проблем. Трудности у меня возникли позже, когда я уволок добычу, запрятанную в банку, поглубже в тьму чердака, чтобы допросить шпионок.
Оказалось, что допрашивать некого. Избавленные от невидимости, фейки продемонстрировали полное отсутствие какого бы то ни было интеллекта. Они вели себя как мухи, бестолково тыкаясь головами в стекло. Причем… они были совершенно голыми и какими-то откровенно неухоженными, напоминая скорее обезьян, чем что-то разумное.
Дикие примитивные феи?
Возможно.
На спине у каждой был вытатуирован один и тот же магический знак, что-то мне напоминающий. Еще с полчаса осторожных опытов, я понял, что происходит — этими феями управляли извне, крайне примитивным образом. Каждая из них понимала лишь несколько команд, но зато тот, кто смотрел через глаза этого создания и пользовался её чувствами, действительно мог оказаться где угодно, подслушивать и подсматривать. Даже вынюхивать.
Очень интересно.
Какое существо может оперировать таким роем? Нельзя же предположить, что где-то в Дестаде сидит несколько сотен тысяч волшебных гоблинов, и каждый управляет своей феей? Нет. Этим малышкам свойственно объединяться в стаи, в рои… а также подзаряжаться магией.
— Мне нужно найти нечто очень магическое в этом городе, — удовлетворенно кивнул я, — Рядом с этой штукой обнаружится и тот, кто управляет ими.
Кажется, я нащупал ниточку, ведущую к настоящим хозяевам этой «революции».
Глава 7
Господь на полставки
— Джо, у меня проблемы.
Пьяный, злобный и небритый, очень брутальный и маскулинный Астольфо смотрел на меня как Ленин на буржуазию, занятую содомской любовью с клерикальным обществом рассвета Священной Инквизиции.
Было жутковато.
— Что такое? — не подал виду я, поднимаясь с лежанки, на которой урвал себе целых три часа сна.
— Смотри, — сидящий за столом напарник мухой схватил нож, а затем, даже не дернув бровью, вбил его себе в лежащую на столе ладонь другой руки.
Я аж хрюкнул. Сын барона же, неторопливо покачав ножик, выдернул его назад, демонстрируя затем мне нехилую дырищу в ручище. Та, впрочем, почти сразу начала закрываться… как по волшебству. В процессе этого действа подломилась одна из ножек табуретки, на которой восседал Астольфо, но он, каким чудом подгадав момент, спокойно встал, позволяя предмету мебели загрохотать по полу.
— Ы? — потребовал я детальных объяснений, желательно с иллюстрациями, графиками, детализированной проработкой и прочими излишествами.
— Думаю, это ты виноват, — мрачно буркнул «Баксан», — Раньше такой фигни не было. И проклятие твое не должно меня бесить, а я злой вечно, как собака. А еще…
В общем, действительно происходило что-то странное с нашим нежным отроком. Он не только выглядел брутально, он еще и чувствовал себя брутально, даже волосы поперли в нужных местах. Кроме этого, на нем теперь все заживало как на собаке, укушенной вампиром, спать почти не надо было и… рядом постоянно происходили мелкие неурядицы. То подсвечник сломается, то лошадь подкову потеряет, то ремень ослабнет. Такое всё.
— Расколдуй меня, — мрачно попросил меня подросток, похожий на бывалого убийцу со стажем отсидки, — А потом заколдуй по нормальному…
Нехило напрягшись, я тут же схватился за палочку, начав расколдовывать своего юного, но жутковатого ученика.
Не вышло.
Я вспотел.
Астольфо заурчал. Очень тревожный звук.
Я на всякий случай вспотел еще раз и подумал о путях отступления.
Он понял, о чем я подумал, и заурчал еще тревожнее.
— Не волнуйся, мы тебя вылечим! — оптимистично соврал я, теребя стеснительно палочку.
— Лечи, — мне было предложено чрезвычайно угрожающим тоном, — Сейчас. А то ведь ты меня лечил после борделя, да? Теперь у меня круглые сутки стоит…