Выкрав немного вместе с блюдечком, я вернулся на второй этаж, где и нашёл себе закуток с приоткрытым окном. Усевшись на пол возле стены, поставил перед собой блюдце со сладостью, а затем, растопырив руки со скрюченными пальцами, принялся тщательно его проклинать самыми мелкими проклятиями, подспудно желая разным мелким заразам множество мелких несчастий.
Это сработало, варенье налилось и засияло натуральным фиолетовым цветом. Я удовлетворенно хмыкнул, выставляя блюдечко в полуоткрытое окно. Теория, которую я обдумывал, лежа под содрогающейся каретой, оказалась верна, сила бога несчастий во мне реагировала на подсознание. Мне тогда ни в коем случае не нужно было зацепить Астольфо или племянницу мэра, поэтому молнии ударили в тех, кто в ним не относился. Здесь и сейчас мощь Скарнера наполнила варенье куда сильнее, чем было потрачено магии. Она чуяла, что фей много…
И, разумеется, через час с небольшим, несколько этих бездумных дикарок прилетели на запах лакомиться сладким. Как всегда, попадаются на одно и то же. С удовлетворением подметив, как всё сияние с посудины впитывается в трех феек, я принялся ждать результата. Он должен был быть совершенно ошеломляющим для волшебных жителей мансарды мэра.
Ну, что-то вроде этого и случилось.
Не подумайте обо мне плохо, план был изящен и прост. Одичавшие феи ведь находятся лишь под частичным контролем? Следовательно, если им будет плохо, больно и обидно, то они сбросят контроль и устроят бардак. Это вынудит контролирующее их существо запросить помощи людей, а это отопрёт передо мной ту огромную прочную дверь. На этом этапе я проникаю внутрь, разбираюсь с самим существом и с источником магии, ухожу ловким ниндзей — вопрос решен. Да, определенный бардак должен был бы случиться, но всё в пределах допустимого.
Согласитесь, нормально же всё? Ну да. Только я упустил из виду момент, что несчастья и ненастья ломают предметы, а источник магии вполне себе может оказаться накопителем, который воткнули туда на «зарядку» всех волшебных существ. А раз их много, то и накопитель должен быть большой.
А что случается, когда ломается большой накопитель магии? Ну-ка? Дети?
Правильно.
БАБАХ!!!
Да, всё так и было. Вот я сижу у окна, жду у моря погоды, тут тихо, темно и уютно, а в следующий момент грандиозный хлопок, окна в поместье вылетают, собаки воют, люди ржут, лошади скачут… полная феерия и изумление. Приходится применить «план В» не дожидаясь перитонитов, тоже самое уже в процессе со всеми остальными обосравшимися гостями особняка, так что, выбежав за ограду, любуюсь поместьем, начисто лишенным крыши с мансардой, и понимаю, что это был «такой фейл, что даже вин», как говорили скудоумные школяры в моей первой жизни.
К счастью, племянница мэра любила очень свой изумрудный цвет шмоток, по которому я её легко вычислил, а кроме этого, была чересчур знатной особой, чтобы ей не доставили карету, в которую она не забыла прихватить и нашего незаменимого Астольфо. В итоге мы свалили из поместья, с ветерком домчав до Дестады, где я возле замечательной гостиницы получил назад (через тринадцать часов) своего друга и товарища с бледной томной мордой, дрожащими ногами, и кошельком, доверху набитым серебром.
— Джо… — хрипло и проникновенно спросил меня этот переудовлетворенный тип, держась за фонарный столб, — А зачем я тебе нужен был?
— Гм, — удивился я, — А как бы я иначе добрался туда и вернулся⁈ Это же далеко!
— Ты мог сам занять мое место, а потом усыпить эту бабу!
— Мне не нравится зеленый…
Кажется, меня пообещали убить три раза подряд. Но это ничего. По крайней мере, мы решили проблему Дестады. В то, что кто-то в мансарде мог выжить — я не верил совершенно.
Глава 8
Блеск далеких решений
— Направь на него руки и пожелай вернуть своё… — нехотя и еле слышно проворчало существо в клетке.
— Так просто? — удивился я, сразу скрючивая пальцы в направлении угрюмого Астольфо.
— Ты хотел сложностей от бывшего бога охоты, ученик? — язвительно осведомился Вермиллион, наблюдающий, естественно, за происходящим, — Да еще и разделенного на пять более примитивных сущностей?
Действительно, чего это я.
— Каждая из моих сущностей сложнее тебя, мертвый разум! — тут же недовольно мявкнул одержимый Шайн, — Ничтожество!