— Ах почтенная Сиффра, — тем временем урчал я, что кошколеди аж перебирала бедрами в своем удобном кресле, — Дела идут хорошо, дела идут замечательно, но могут идти еще лучше! У меня есть к вам весьма интересное предложение…
— Насколько интересное, почтенный Джо? — шевелила усами мадам, тщетно пытаясь удержать свой хвост расслабленным.
— Оно практически гарантирует, что вы сможете открыть свою диванную фабрику, — коварно улыбался я, — Или мебельный завод. Тут уж как сами пожелаете. Речь идёт о товаре стоимостью пятьсот золотых за штуку…
От моих слов кошкоженщина судорожно сокращалась, давясь вином и пуча глаза. Её трясло и улюлюкало, корежило и колбасило, а я, милостиво поглаживая разлегшегося на мне Игоря, ласково улыбался, рассматривая гостью с добрым ленинским прищуром.
— Пятьсот золотых⁈ — наконец, прохрипела хозяйка «Иллюзиона», — За ЧТО⁈ Мы не продаем диваны императорского качества! Только манадримы!!
— Именно манадримы, — я положил на стол пластинку волшебного кристалла, а затем, посредством Игоря, придвинул устройство к гостье, — Пожалуйста, ознакомьтесь, уважаемая Хашисс. И не беспокойтесь, там вы не увидите ничего, что могло бы причинить вам хоть какой-то вред…
Доверие и репутация страшные штуки. Вот взять мою гостью, она отнюдь не доверчивое существо, но, уже зная меня, пусть и не в лицо, прекрасно отдавала себе отчет, что она последний разумный в Мифкресте, которого старина Джо хотел бы обидеть. Это уже было понятно по тому, что Сиффра слезла со своего возлюбленного дивана, но, как понимаете, предложения и озвученные суммы сильно обескуражили несчастную (но богатую) женщину. Тем не менее, расположившись поудобнее в кресле, Хашисс без особого внутреннего метания, воспользовалась манадримом.
Спустя два часа она открыла глаза, села, двигаясь немного скованно, а затем, сняв со стола бутыль с винищем, присосалась к ней как к мамкиной сиське. Выдула всё, а это, пардон, литра три жидкости, мы ж, всё-таки, в фэнтези, а не в «Пятерочке»… Совершив сей акт алкогольного грехопадения, кошкоженщина поморгала на меня стремительно пьянеющими глазами и выдавила:
— Мне нужен будет опытный образец!
— Я предоставлю вам два, — для верности, я указал прямо пальцами, — Один для личного пользования, а второй для… общеобразовательных целей. Пробник, так сказать.
— Никаких запасов…! — тут же хрипнула кошкодама, — Всё только по заказу! Мы продаем… манадримы… а это — подарок! Да! Подарок!
— Вы читаете мои мысли, уважаемая, — осклабился я, — Как можно продавать почти живое существо, которое в будущем станет еще и мыслящим? Нет, это непорядочно. Друзей нельзя купить, тем более таких. Можно лишь приобрести волшебный билет к ним… тем более, что каждый покупатель сам будет работать над… отношениями со своим новым… другом.
— Вы ужасный-ужасный-ужасный волшебник, Джо… — бубнила Сиффра Хашисс, не отрывая от меня влюбленного взгляда, — Вы настолько ужасный, что я аж не знаю, куда деваться!
Её губы говорили «нет», но её тело кричало «да!». Я сидел, поглаживая свою кракеновую метлу, тихо радовался тому, что на этот раз догадался отключить звук суккубе. Та точно бы дала совет о том, куда деваться этой несчастной женщине, с ушами и хвостом утонувшей в моих соблазнах…
///
Шумно обнюхав лягушку, Кум строго фыркнул на неё, но проклятая амфибия осталась невозмутимой. Поразмыслив как следует, бык решил не гневаться на тупое существо, а вместо этого продолжил обходить свои владения. Сегодняшний променад был прерван необходимостью донести из леса Знайду до её дома, сама девица перемещаться разучилась, как и принимавшая её в гостях остроухая затворница, но бык всегда был рад прийти на выручку друзьям!
Тем не менее, обход дело священное! Никогда не знаешь, что может таиться в траве, деревьях и кустах вокруг башни его Лучшего Друга!
Постоянная бдительность!
С тех пор, как бык украл вкусного пойла у человека из башни, получил жуткие травмы, но был им вылечен, в большой голове прекрасного и сильного Кума зародилось множество мыслей. Некоторые из них бык думал, на некоторые не обращал внимания. Думать ему понравилось. Можно было думать и есть, думать и крыть коров, думать и ходить за Знайдой… всяко веселее, чем раньше. А кроме этого — прекрасное блестящее нечто, что теперь покрывало ноги быка и часть его великолепного крупа! Оно было настолько… прекрасным, что могучий и свободный зверь (каким он себя безо всякого сомнения считал) несколько раз даже порывался уйти путешествовать, чтобы показать себя миру.