— А, еще один, — хмыкнул мужчина. — У бедной девушки оказалось больше гостей, когда она умерла, чем было при жизни.
— Так часто бывает, — отозвался Стивен, решив поддержать беседу на случай, если этот человек знает что-нибудь полезное. — Люди не соизволят перейти улицу, чтобы поздороваться с тобой, пока ты жив, но с готовностью приходят к тебе на похороны.
— Истинная правда, — согласился швейцар. — Знаете, я все не могу поверить… — Он вздохнул. — Бедная мисс Дэнби! Я разговаривал с ней в позапрошлый выходной, и она выглядела вполне счастливой. Она спрашивала меня, не знаю ли я хорошую автомастерскую, где могли бы проверить ее машину. Я отправил ее к Диксону, на Минто Стрит. У меня там брат работает.
— То есть вы даже не подозревали, что она собирается покончить с жизнью? — осторожно поинтересовался Стивен.
— А кто подозревал бы? — ответил швейцар. Стремясь придать себе умный вид, он склонил голову на бок и заложил руки за спину. — Люди часто предпочитают мужественно скрывать правду от остальных, ну, вы понимаете, о чем я.
— Конечно, — ответил Стивен, надеясь, что за этим не последует серия примеров из жизни. — Вы сказали, что у нее было мало друзей?
— Если и были, то сюда приходили очень немногие, — пояснил мужчина. — Однако стоит отметить, что она часто уезжала на выходные, но, возможно, это было по работе.
— Она не рассказывала?
— Она была очень скрытным человеком, эта мисс Дэнби, не из тех, кто склонен делиться такой информацией, а я не из тех, кто спрашивает, — заявил швейцар.
— Ну, разумеется, — кивнул Стивен и попросил показать ему дорогу к квартире.
— Четвертый этаж, вторая дверь. Да вы почувствуете запах дезинфектанта. Бог знает, почему они решили продезинфицировать квартиру…
Стивен запоздало сообразил, что санэпидстанция должна была тщательно обработать квартиру, учитывая результаты вскрытия. Едва войдя в коридор, он ощутил всю мощь этой обработки. Здесь была явно использована формальдегидная «бомба», чтобы дезинфектант наверняка проник всюду и не осталось ни одной вирусной частицы. Это было эффективно, но, с точки зрения Стивена, крайне неприятно, потому что он ненавидел запах формальдегида еще со времен учебы в институте — в этом растворе хранились трупы, на которых тренировались студенты. Он закрыл нос и рот носовым платком и торопливо распахнул окно в гостиной, затем подождал, пока воздух очистится настолько, что можно будет осмотреться.
Квартира была обставлена очень добротно, хотя и довольно безлико — вещи были хорошего качества, но сведены к минимуму, чтобы повсюду было как можно больше пространства и света. Стивен обратил внимание, что у Энн Дэнби была обширная коллекция компакт-дисков — они были аккуратно разложены на стеллажах рядом с музыкальным центром. При более детальном осмотре оказалось, что они выстроены в алфавитном порядке. С кассетами обнаружилась та же ситуация. Все это говорило о логическом, организованном складе личности. Книги тоже были расставлены по темам на трех верхних полках металлического стеллажа, занимавшего всю противоположную от окна стену.
Большинство книг касались компьютерной тематики и были, вероятно, связаны с работой. Они занимали почти всю верхнюю полку, тогда как заголовки книг на средней полке демонстрировали любовь к поэзии. Судя по всему, любимым поэтом Энн Дэнби был Китс, но имелись также книги Одена, Руперта, Брука и Вордсворта. На краю полки, после разделителя, стояло несколько томиков любовной поэзии. В этом была некоторая пикантность, учитывая картину, нарисованную швейцаром, — одинокой независимой женщины.
Стивен взял маленький томик стихов Элизабет Баррет Браунинг и перелистывал страницы, пока не нашел любимое стихотворение Лизы. «Как сильно я люблю тебя? Считай!». Он пробежал глазами до последней строчки: «И после смерти буду я любить тебя еще сильней», и комок подкатил у него к горлу. Ставя томик на место, он обратил внимание, что на полке осталось свободное пространство, словно одну книгу взяли, и книги по правую сторону слегка наклонились. Он оглядел комнату и заметил небольшой томик в голубой обложке, лежавший на журнальном столике среди писем и газет.
Взяв книгу, Стивен увидел, что предсмертным компаньоном девушки были сонеты Уильяма Шекспира. Он поискал закладку, чтобы узнать, какое стихотворение Энн читала последним, и с некоторым удивлением заметил, что форзац книги вырван. Именно вырван, а не отрезан, судя по неровному краю оставшейся бумаги, — словно его оторвали со злостью.