– Ну, что ж, Степан Михайлович, спасибо за беседу, нам пора, а вы, если вдруг соберетесь опять в Москву, поставьте нас в известность, и попробуйте вспомнить что-нибудь еще о Льве Игнатьевиче, думаю, что в одиночестве мысли придут быстрее. Мы очень на вас надеемся. Кстати, у вас есть телефон? – Каретников кивнул. – Продиктуйте. Василий, запиши, и наш на всякий случай тоже. – Дождавшись, когда Доронин уберет карандаш и записную книжку в карман, протянул руку хозяину дома и попрощался. Доронин поспешил сделать то же.
Глава 9.
Выйдя от Каретникова, не сговариваясь, направились в сторону дома Полежаева.
– Ты вот, Василий, невнимательный, – попенял Калошин подчиненному, – я раскис, забыл кое-что спросить у Екатерины Самсоновны, а ты даже не обратил внимания. Ну, что мы забыли? Сейчас вспомнил? – майор хитровато посмотрел на Доронина. Тот кивнул:
– Я, товарищ начальник, еще у Каретникова про это подумал, когда вы спросили его, мог ли Полежаев уехать на электричке. Согласен, что упустил этот вопрос. Мы не спросили, во что был одет профессор, – и с гордостью поглядел на Калошина, ожидая похвалы. Майор похлопал подчиненного по плечу:
– Молодца, Василий! Конечно, следовало бы сразу об этом подумать, но что-то я и в самом деле «выпал из обоймы», нехорошо как-то мне, предчувствие какое-то давит. Куда его черти унесли, этого профессора? – увидев, что Доронин вдруг резко остановился, беспокойно спросил:
– Что такое?
– Товарищ майор, вы что сказали? Унесли? Вот именно, унесли! Его просто у н е с л и. – видя, что Калошин смотрит на него в полном недоумении, продолжил: Ведь если дверь была заперта изнутри, значит от мог выйти только через окно. – Калошин согласно закивал:
– Продолжай, Василий, развивай мысль, – остановился, вынул портсигар и закурил, предложил Доронину, но тот так разволновался от своих мыслей, что только отрицательно затряс головой.
– А зачем, скажите ему лезть в окно, ведь он не вор, таиться ему нечего – вышел в двери и иди, куда надо. Остается предположить, что через окно он исчез насильственным путем. И если вдруг окажется, что был он в домашней одежде, значит, наша мысль верна, – дипломатично закончил свою речь Доронин и удовлетворенно потер руки.
Калошин улыбнулся:
– Ишь, ты – «наша»! Льстишь, лейтенант, начальству?
– Да ну вас, Геннадий Евсеевич! Можно подумать, что у вас такой мысли не возникло? – улыбнулся в ответ Доронин.
– Ладно, идем дальше разгадывать наши шарады. – С этими словами зашли опять во двор Полежаева.
Навстречу им уже спешила Екатерина Самсоновна. Волнуясь, она зачастила:
– Как же хорошо, что вы вернулись! Телефон не работает, думаю, погляжу – не уехали ли? А тут и вы сами идете. Я хотела сказать: одежда вся на месте. Получается, что профессор в домашнем ушел? – при этих словах оперативники посмотрели друг на друга: «Вот так совпадение!», а Калошин спросил:
– Что именно было на нем вечером? Вы хорошо помните?
– Да зачем мне помнить, если я каждую вещь наизусть знаю – что он утром одевает, в течении дня если переоденется вдруг, тоже вижу. Одного взгляда достаточно, чтобы знать, во что оделся. Все моими руками стирано, выглажено, – немного обиженно сказала Екатерина Самсоновна.
Калошин поспешил ее успокоить:
– Ну, к вам-то у нас претензий никаких нет, просто поподробнее опишите те вещи, в которых он был вчера вечером.
Домработница взялась перечислять:
– Значит так: куртка домашняя из атласной ткани, с воротником и манжетами с прострочкой, знаете, такой – кубиками, светло-коричневого цвета, с пояском, под ней тенниска голубенькая, старенькая. Но профессор любил ее – матушкин подарок, брюки из светлой парусины, домашние, и туфли легкие, тоже из парусины, светлые. Вот и все, – видно было, что женщина и в самом деле очень гордится тем, что так хорошо выполняет свои домашние обязанности.
Калошин удовлетворительно закивал и задал следующий вопрос:
– К вам последнее время кто-нибудь приходил? – видя, что женщина задумалась, продолжил – В дом кто-нибудь заходил, или хотя бы на крыльцо? – Доронину же показал глазами на обрезанный над самой дверью телефонный провод. – Может быть, соседи были? Каретников, например?