Миран.
Как же мне эта просьба знакома…
Джонатан протягивает руку Мирану, Миран с удовольствием пожимает ее, затем оба удаляются по коридорам, идут медленно, поскольку Миран уже не расположен к быстроте движений.
Сцена 2.10 «Папа, ты будешь горд мной»
Непогода. Небо затянуто серой хмарью, ближайших башен не видно из-за плотной завесы дождя. сильного ветра нет, но холод властвует над землей. На балконе стоит Джонатан, прислонившись к дверям, на его лицо попадают капли дождя, но он их будто бы не чувствует, одет король тоже не для холода – его рубашка тонка, плащ тоже…но и холода он словно не ощущает, хоть и дрожь проходит по его телу.
Джонатан.
В залах скорби и памяти твоей
Я взывал к духу твоему.
Пусть сегодня я среди теней,
Но долг воздам я чести и уму.
Папа, ты будешь горд мной,
Я обещаю тебе…я твой сын.
Встану щитом над землей,
И буду стоять, пока хватит сил.
Дождь усиливается. Джонатан плотнее прижимается к дверям. его лицо бледнеет и даже как будто бы синеет.
Я взываю к силам света,
Ища твоего ответа.
Ты будешь мною горд?
Я поведу к любви народ.
Я отменю войну и хлад,
Я верну, что враг забрал.
И верю, что ты будешь рад,
Увидеть, каким я стал.
Джонатан хватается пальцами за стену, словно что-то внутри него надламывается и он боится потерять опору, дождь для него ничего не значит, хоть тот все сильнее и опаснее попадает на короля.
Папа, ты будешь горд мной,
Пожалуйста, верь в это!
Я стану щитом над землей,
И приведу народ к свету.
Джонатан слегка начинается съезжать по стене, как будто бы боль где-то внутри него обжигает и не дает стоять прямо.
Мне нужно немного, знаю,
И даже если я спешу,
Гордись мной – умоляю!
Гордись мной – прошу…
Джонатан силится подняться и уйти в залу, да и ветер, поднимающийся теперь вместе с дождем, прямо располагает к этому, но неожиданно собственное тело предает его и он падает на балконе без чувств, а дождь радостно заливает его.
Сцена 2.11 «Тяжесть клятвы»
Холодная отчужденность мраморных колонн, величественные арки, пьедесталы – все сделано так, чтобы в этом Священном Зале человек ощущал себя ничтожным. Лики святых сурово взирают со стен, вопрошая взглядом: «что совершил? Для чего?»
У одного из алтарей на коленях стоит Миран, зажигая тонкие длинные свечи.
Миран.
Тяжесть клятвы давит
На верные плечи.
И тот, кто правит,
Не верит в слабость,
Но слуга не вечен
И знает усталость.
Несколько свечей издевательски гаснут и Мирану приходится снова зажигать их.
Тяжесть клятвы к земле
Голову склоняет,
Оставляя путь в золе,
Ведь не выбрать путь!
Слуги не выбирают -
Долг разрывает им грудь.
Свечи горят неровным пламенем, бросая страшные отблески на лицо Мирана, тот прикрывает глаза.
Тяжесть клятвы – друг
Всех моих дней.
И вершитель мук -
Первый мне враг,
Что дремлет среди теней,
И тянет следом мой шаг.
Ведут остаток пути
Долг и крепкое слово,
И будут до смерти вести,
Лишая заклятых друзей.
Сплетает мои оковы -
Тяжесть клятвы моей.
В едином порыве, словно от ветра, какая-то сила задувает все свечи. Но у алтаря безветрие. Миран открывает глаза и видит угасший алтарь, тяжело поднимается, ощущая беду.
Сцена 2.12 «Я не бог!»
Королевская зала забита придворными. Среди них советники, слуги, придворные дамы и господа. Четыре советника образуют снова свой уголок. Финансовый Советник встревожен и тихо что-то нашептывает Военному Советнику, от чего тот хмурится и мрачнеет. Атенаис спокойна и собрана, она исподлобья бросает быстрые взгляды по сторонам, как бы отслеживая все. Торговый Советник будто бы и не присутствует здесь, в зале, а мыслями где-то далеко.