"Сейчас!"
Не имея другого выбора, я встаю и убираю свой ноутбук и бумаги с дороги, прежде чем наклониться и прислониться лицом к прохладному дереву. Макс подходит ко мне сзади, потирая руками мою задницу и заставляя меня дрожать.
Его руки движутся ниже, пока не достигают подола моей юбки-карандаша. Когда его пальцы касаются моих колен, по моим предплечьям пробегают мурашки, и я всхлипываю.
«Тебе нравится здесь работать?» — спрашивает он.
"Да."
«Ты хочешь продолжать работать здесь, в своем офисе, или хочешь вернуться за стол в особняке своего брата?»
"Здесь."
«Скажи мне, почему у меня есть правила, малышка?» — спрашивает он, его голос настолько глубокий и властный, что он пробирает меня до костей и заставляет дрожать.
Думаю, сегодня я настроена надавить на него, потому что слова вылетают прежде, чем я успеваю обдумать последствия. «Потому что ты собственник и мудак».
Он сильно шлепает меня по заднице, и я взвизгиваю. «Не связывайся со мной, Джоуи, потому что я вынесу тебя отсюда, и мы сможем продолжить это дома. И если мы сделаем это, ты не вернешься. Никогда». Я судорожно вдыхаю воздух, когда он задирает мою юбку на мою задницу и бедра. «Хочешь попробовать ответить еще раз?»
«Потому что ты любишь меня и беспокоишься о моей безопасности», — задыхаюсь я. Он такой собственник и упрямый, что на самом деле не даст мне вернуться сюда. Ну, он попытается.
«Лучше», — его пальцы касаются края моих трусиков, и когда он оттягивает их в сторону, я сдерживаю стон.
«Ты мокрая для меня?»
Я надулась. «Нет».
Он скользит двумя пальцами между моих складок, покрывая их моим возбуждением. «Ты ещё и лгунья? Моя девочка действительно хочет, чтобы ее сегодня отшлепали». Я тихо стону, когда он вталкивает в меня толстый палец. «Если только это не для меня?» Он мрачно смеется.
«Это только для тебя, Макс».
«Черт возьми, конечно», — он выскальзывает из меня и шлепает меня по заднице ладонью.
«Ой», — хнычу я, ёрзая задницей.
«Знаешь, это была даже не разминка, детка, а теперь перестань ёрзать».
«Было больно», — говорю я, надув губы.
Он наклоняется надо мной, прижимаясь губами к моему уху. «Даже близко не то, что я чувствовал, когда думал, что с тобой что-то случилось», — рычит он, и дрожь пробегает по всему моему позвоночнику. «И далеко не так сильно, как я собираюсь сделать это очень скоро».
Он снова выпрямляется и снимает с меня трусики, проводит рукой по внутренней стороне моего бедра, стягивая их с моих ног и помогая мне выйти из них. Я оглядываюсь назад и вижу, как он подносит их к лицу, вдыхая мой запах. «Я когда-нибудь говорил тебе, как чертовски хорошо пахнет твоя киска, детка? Я должен носить этот запах как чертов одеколон».
«Да на оба вопроса», — отвечаю я с довольной улыбкой, кладя щеку на стол.
Он снова шлепает меня по заднице, разогревая меня для своего ремня. Тепло и удовольствие пронизывают мой позвоночник.
«Макс», — хнычу я, потирая киску о край стола, чтобы облегчить боль, но он останавливает меня и раздвигает мои ноги коленом.
«Перестань пытаться кончить и раздвинь ноги, чтобы я мог увидеть свою сладкую пизду».
Я стону, шаркая ногами по полу. Затем Макс просовывает в меня два толстых пальца, и мои колени почти подгибаются. «О, черт».
«Ты уже вся мокрая. Такая жадная», — стонет он в конце, прежде чем вытащить пальцы и заставить меня застонать от разочарования. «Давай посмотрим, насколько мокрее мы сможем сделать эту киску с помощью моего ремня, а?»
Я не успеваю ответить, как он обрушивает ремень на мою задницу. Это адски жжет, но также заставляет мою киску ныть, чтобы получить его член.
«Боже мой, Макс». Прежде чем я оправилась от первого удара, он снова шлепает меня, и кожа, приземлившаяся на мои ягодицы, производит такой громкий стук, что я краснею. «Все услышат», — хнычу я.
«Хорошо», — хрюкает он, снова шлепая меня. «Они все поймут, кому принадлежит эта задница, не так ли?»
«Думаю, они уже это знают», — вскрикиваю я, когда он снова меня шлепает.
«Ты позвонишь мне в следующий раз, как положено?»
Удар!
«Д-да». Я втягиваю воздух, когда слезы катятся по моему лицу, и глубокая пульсирующая боль в моей киске усиливается еще больше. Он так нужен мне внутри меня, что мне хочется кричать. В нем есть что-то такое первобытное и горячее, когда он такой. Я отчаянно нуждаюсь в нем, и этот ублюдок знает это.
«Пожалуйста, Макс. Мне жаль», — хнычу я.
Он снова вводит в меня два пальца. «Трахни меня, детка. Мне нравится, как ты становишься мокрой от наказания». Когда он вытаскивает их, он подносит их к моему лицу, чтобы показать, что они покрыты моим возбуждением. «Видишь это?»