Затем он дает мне еще один дюйм, и я понимаю, почему он так медленно. Потому что, как бы я ни была мокрой, он все равно чертовски огромен. Моя киска растянута больше, чем когда-либо, и я вздрагиваю от укола. Но затем один из его пирсингов трётся о стенки моей киски, и я выпускаю поток возбуждения. «Один», — кричу я.
«Хорошая девочка».
Мои пальцы ног сжимаются, когда Макс немного вытаскивает меня, прежде чем снова толкнуть, вытягивая еще больше влаги из глубины меня, когда он толкается дальше. «Два».
«Это моя девочка».
Два? Значит, осталось еще четыре. Понятия не имею, как я его оставлю.
Он наклоняется надо мной и нежно целует мою спину. «Ты так хорошо справляешься. Такая хорошая девочка для меня».
Я таю от его похвалы, практически мурлыча, как котенок, и он пользуется возможностью, чтобы скользнуть глубже. «Три». И еще глубже. «Четыре», — цежу я.
Он гладит меня по спине одной рукой, а другой рукой держится за мое бедро. «Почти получилось».
«О, боже», — хнычу я, когда он покачивает бедрами, а его пирсинг трётся о мои стенки, крошечные штанги массируют меня самым восхитительным образом. Разряды электрического экстаза рикошетят сквозь меня, и я почти кончаю снова.
«Блядь, Джоуи. Ты любишь мой член».
«Д-да», — мои глаза закатываются, пока он удерживает меня на грани экстаза.
Он вытаскивает и вонзает немного сильнее, и я чувствую его гораздо больше. «П-пять!» — кричу я.
«О, вот она», — хрюкает он, наматывая мои волосы на кулак и притягивая меня к себе, пока моя спина не упирается в его голую грудь. «Моя непослушная маленькая шлюшка».
"Ага."
«Вы готовы почувствовать шестое?»
«Угу».
Он обнимает меня свободной рукой за талию, крепко прижимая к себе, вращая бедрами, проникая глубже в меня, пока я не чувствую этот последний пронзительный удар — и я имею в виду, что я чувствую его в самых глубинах своей души. От кончиков пальцев ног до кончиков каждого волоска на голове. До того места, до которого он может дотянуться пальцами? Ну, он, черт возьми, может сделать ему глубокий массаж тканей концом своего члена. «С-шесть», — кричу я, так сильно брыкаясь и содрогаясь в его руках, что ему приходится держать меня неподвижно.
Его рот на моей шее, пожирая меня. Покрывая меня дикими облизываниями и укусами, пока он крепко держит меня и вонзается в меня. «Блядь, детка, ты создана для моего члена», — рычит он, вонзаясь так глубоко, что каждый пирсинг трётся о точку внутри меня, которая и так перевозбуждена и чувствительна. «Создано для меня».
Мои ноги уже трясутся, когда он просовывает руку между моих бедер и трет подушечками двух пальцев мой клитор. Он трет нежно — его прикосновения дразнят и насмехаются надо мной, и это так не похоже на то, как он вонзается в меня, словно одержимый.
Я извиваюсь в его объятиях, когда ощущения становятся слишком подавляющими, но он притягивает меня ближе, пока я не могу сказать, где начинается мое тело, а заканчивается его. Я чувствую каждое сгибание его твердых мышц, когда он трахает меня жестокими толчками. Его грудь напротив моей спины, бедра напротив моих, зубы и губы касаются моей шеи, его гигантские руки охватывают меня — такие огромные, что они затмевают мое более маленькое тело. Он — все и везде. Всепоглощающий и полностью опьяняющий.
Пот покрывает наши тела, а дыхание становится тяжелее.
«Тебе так чертовски хорошо», — хрюкает он.
«Ты так хорошо меня трахаешь».
Экстаз окутывает меня, словно тяжелое одеяло.
Я задерживаю дыхание.
«Дыши, Джоуи», — командует он.
Я вдыхаю полный рот воздуха в тот момент, когда он вращает бедрами, и проколотый кончик его члена касается моей точки G. Яркие искорки света мерцают за моими веками, а волны горячего, электрического удовольствия прокатываются по моему телу, сходясь в точке глубоко внутри моей киски.
«Боже мой, Макс, я собираюсь… собираюсь кончить… снова. И-и я не знаю, смогу ли». Это ощущается иначе, чем раньше. Такое интенсивное нарастание давления. Головокружение, все, что я могу сделать, это хныкать и стонать и принимать то, что он мне дает.
«Ты можешь, детка. Отпусти. Я тебя поймал».
И тут это происходит. Цунами спермы — по крайней мере, я надеюсь, что это сперма — вырывается из меня, пропитывая меня и Макса и оставляя лужу на кровати.
«Боже мой, Господи, Джоуи». Он врывается в меня, его бедра врезаются в мою задницу, когда он отдает мне все, что у него есть. Врезаясь в меня с такой силой, что кровать содрогается о стену. Я чувствую, как его пресс напрягается, а бедра напрягаются за секунды до того, как его бедра замирают. «Блядь! Блядь!» — рычит он, опустошая меня, трясь обо меня, пока я не заполняюсь каждой последней каплей его спермы.