- Кормилица, миленькая, давай потанцуем. Я тебя очень прошу!
- И что это на вас нашло? – кормилица озадаченно нахмурилась, но тут же расплылась в широкой добродушной улыбке, хитро блеснув глазами. – А впрочем, мне ведь только в радость угодить вам, цветик вы мой ясный.
Зря моя помощница и советчица на себя наговаривала, танцевала она легко и воодушевлённо, в каждом её жесте, взгляде, взмахе руки чувствовалась неутолимая жажда жизни. Неудивительно, что Джульетта доверяла своей кормилице гораздо больше, чем родной матери, которая за всю совместную трапезу ни разу дочь родную даже не приголубила и не приласкала.
Я так воодушевилась репетицией танцев, что предложила запыхавшейся кормилице немного поиграть. Мы вышли в длинную галерею, обвивающую дом по кругу, я, шаля, коснулась плеча кормилицы и отпрянула к узкому стрельчатому окну, а затем, звонко смеясь, поспешила дальше, не давая моей заботливой нянюшке себя поймать. Увы, наше веселье закончилось довольно быстро. Синьора Капулетти позвала кормилицу, чтобы она нашла меня и привела в покои матушки. Что-то мне подсказывает, что подобным приглашением дочка удостаивается чрезвычайно редко, только по очень и очень важным поводам. И мне, к сожалению, очень хорошо известно, что синьора Капулетти собирается сообщить. Парис, родственник герцога, правящего Вероной, просил моей руки, а значит, на балу мне придётся быть достаточно милой, чтобы синьор и синьора Капулетти не могли ни к чему придраться и при этом ухитриться не понравиться Парису, ведь выходить за него замуж я совершенно точно не планирую. Эх, ну почему Ярополк после перемещения остался котом, а не занял место Париса, скольких бы проблем можно было тогда избежать! Впрочем, история не знает сослагательного наклонения, а значит, мне пора прекратить витать в облаках и кусать с досады губы, ведь я как бы даже не представляю, что готовится сообщить мне матушка.
Кормилица, чей громкий голос легко мог поспорить даже с небесными трубами, возвещающими начало Страшного суда, нашла меня без проблем. Да я и не пряталась, прекрасно понимая, что меня позовут в покои синьоры Капулетти.
- Синьора Джульетта, - добрая нянюшка вытирала выступивший на лице пот, - идёмте скорее, вас матушка зовут.
Мысленно вздохнув и старательно изобразив волнение, смущение и робость, спешно поправив причёску и наряд, я потупив глаза поспешила за кормилицей. Покои синьоры Капулетти поражали одновременно роскошью и холодом, который источали и вычурные украшения на камине, и большое зеркало в блестящей раме, и холодная обивка стен, а пуще всего сама хозяйка, словно Снежная королева восседавшая на низком кресле в окружении трёх хлопочущих над ней служанок. Я в который уже раз искренне посочувствовала ещё молодой (с точки зрения нашего времени) женщине, которая так быстро увяла и потеряла интерес своего супруга. Если он вообще был когда-либо, этот интерес, ведь договорные браки заключают, не интересуясь мнением жениха и невесты, а такой подход редко бывает счастливым.
При моём появлении синьора Капулетти сделала небрежный взмах рукой, приказывая служанкам выйти. Горничные послушно скрылись за дверью, но кормилица осталась, переводя горящие любопытством глаза с меня на синьору Капулетти и обратно. Такое неповиновение благородной даме не понравилось.
- Выйди, кормилица, - тоном, не терпящим возражений, приказала синьора Капулетти и повернулась ко мне – Джульетта…
Я с готовностью подняла голову, но продолжения не последовала, моя матушка банально не могла подобрать слов. Можно подумать, мне об отправке в публичный дом хотят сообщить, а не о замужестве!
- Джульетта, - предприняла синьора Капулетти вторую попытку, - ты знаешь, кто сегодня приходил к твоему отцу?
А что, если ошарашить матушку подробным ответом, а потом ещё и прогнозом на будущее осчастливить? Э, нет, слишком рискованно, за такие чудеса на виражах меня и на костёр отправить могут, а я хоть шашлыки и люблю, но не с собой в качестве мяса.
- Нет, матушка, - я невинно хлопнула глазками.
- Парис, - выдав столь бесценную информацию, синьора Капулетти окончательно смешалась и умоляюще посмотрела на беззастенчиво подслушивающую кормилицу. – Кормилица, зайди.
Мою заботливую мамушку дважды просить не надо, она в комнату впорхнула, словно девчушка пятнадцатилетняя, поклонилась низко, благодаря за позволение присутствовать при разговоре и тут же зачастила со скоростью, какой и скорострельный автомат позавидует: