- Да неужто сам синьор Парис! Какая честь для всей семьи!
- Да, он пришёл просить руки Джульетты, - синьора Капулетти заметно расслабилась, что невероятные новости не надо сообщать мне напрямую.
Кормилица ахнула и всплеснула руками:
- Просить руки Джульетты! Недаром я в прошлое воскресенье молилась Деве Марии, прося её о помощи и покровительстве нашей голубки!
Кхм-кхм, я тут не мешаю, нет? Может, мне можно уже уйти, моё присутствие здесь явно не обязательно, а для синьоры Капулетти ещё и весьма обременительно.
- Джульетта ещё так молода, - синьора Капулетти бросила мимолётный взгляд в мою сторону, поморщилась с досадой, - ей ведь нет ещё и четырнадцати.
Интересно, только мне показалось, что мегазаботливая мамочка спрашивает у кормилицы, сколько мне лет? А, нет, учитывая, как воодушевлённо моя милейшая нянюшка принялась заполнять пробелы в знаниях синьоры Капулетти.
- Джульетте нет ещё четырнадцати лет. До Петрова дня сколько остаётся?
Лично меня этот вопрос озадачил, а вот синьора Капулетти ответила сразу, резковатыми движениями поправляя рукав платья:
- Две недели с лишним.
Вот так бы возраст родной дочери знала, честное слово! Я прикусила губу, удерживая так и рвущиеся с языка колкости, а кормилица лишь рукой махнула, отметая ненужные с её точки зрения подробности:
- С лишним или без лишнего в Петров день к ночи минет ей четырнадцать.
Кормилицу, как говорится, понесло, она принялась вспоминать, какой милой малюткой была Джульетта в детстве, как быстро и ловко научилась ходить. Не обошлось и без скабрезных анекдотов, которые ввергли синьору Капулетти в шок. Я же, воспитанная в более свободных взглядах, мысленно посмеялась, но внешне постаралась изобразить более подобающее невинной молодой девице смущение. Шок, кстати, пошёл синьоре Капулетти на пользу, она решила прекратить так толком со мной и не начавшийся разговор, сухо сообщив, что синьор Парис просил моей руки, а потому я просто обязана быть с ним на балу особенно любезной. Я, естественно, пообещала матушкину просьбу исполнить, потому что, во-первых, иного ответа от меня никто и не ожидал, во-вторых, жених может оказаться недурной буферной зоной между мной и Ромео. Скажете, что я цинична? Ничуть, всего лишь пытаюсь дожить до своего персонального долго и счастливо.
Сцена 5.2
Счастливая и как всегда что-то непрестанно щебечущая кормилица проводила меня в мои покои, громогласно живописуя, какой синьор Парис великолепный мужчина и как мне повезло, что он просил моей руки. Честное слово, я даже захотела взглянуть на этот чистейшей прелести чистейший образец, у которого под шапкой наверняка скрывается нимб, а за спиной прячутся белоснежные крылья. В голове сама собой заиграла задорная мелодия любимой с детства песенки «Леди Совершенство» из фильма «Мери Поппинс, до свидания!» Интересно, что же такой идеал до сих пор не женат, по словам кормилицы, он давно уже вступил в пору мужества?
Пока я выслушивала пышные дифирамбы в адрес жениха, вернулся Яр, проворно запрыгнул на кровать и свернулся клубочком, глядя на меня и слегка подрагивая кончиком хвоста. Разумеется, я тут же направилась к своему ненаглядному, но кормилица решительно преградила мне путь, строго грозя пальцем:
- Нет, голубка моя, никаких котов. Ещё не хватало, чтобы всё ваше платье в шерсти оказалось, вашей матушке это страшно не понравится.
По-моему, проще перечислить то немногое, что моей матушке нравится, чем долго и муторно перебирать всё, что может ей не угодить. Я уже готова была проявить строптивость, но Яр отрицательно мотнул головой, коротко мявкнув:
- Не надо, не спорь.
Ой, точно, совсем забыла, что никто, кроме меня и Опалова Ярополка понять не может. Отвернувшись от кормилицы под предлогом, что волосы растрепались и их нужно ещё раз причесать, я чуть слышно шепнула:
- Узнал что-нибудь?
- Твою кормилицу зовут Мария, она вдова, единственная дочь умерла в чумной год.
Ну, о том, что случилось с семьёй моей заботливой нянюшки можно узнать и из трагедии Шекспира. Хотелось бы больших подробностей бытописания семейства Капулетти, чтобы не попасть впросак неправильным обращением к кому-либо или неуместным вопросом. Яр мой молчаливый вопрос понял, но в детали вдаваться не стал, ответил коротко, опять хвостом дёрнув: