— Надевай.
Илья Николаевич передал мне пакет, в котором лежали шапочка, маска и очки.
Мы вошли в здание. Что интересно — привычной регистратуры здесь не было. Нас встретила медсестра, на вид чуть за тридцать, в маске и шапочке, как у меня. Провела в гардеробную, где мы сняли верхнюю одежду и облачились в одноразовые больничные халаты.
— Пройдемте по коридору и направо.
Медсестра довела нас до палаты, открыла дверь и пропустила вперёд.
Я вошёл, осмотрелся. Пациент лежал на кровати — «койкой» это не назвать. Весь в трубках, куча медицинской аппаратуры с мониторами. Палата одноместная, даже люксовая — один телевизор чего стоит.
Рядом с кроватью на стуле сидела женщина, явно в возрасте и с избыточным весом. Увидев нас, поздоровалась:
— Здравствуй, Илюш. Привёл?
— Здравствуйте, Мария Михайловна. Привёл. Вот.
Кивком головы он указал на меня. Женщина перевела взгляд на меня. Мне ничего не оставалось, кроме как поздороваться:
— Здравствуйте.
Мария даже не отреагировала на моё приветствие, чем сразу испортила моё отношение к ней.
— На шпиона он похож, а не на лекаря.
— Мария Михайловна!
— Да верю я тебе, верю. Ну, пусть приступает, а я посмотрю.
Илья Николаевич шепнул мне на ухо:
— Давай, приступай.
А у меня и желание пропало помогать таким некультурным людям. Но деваться некуда.
Я подошёл, встал справа, попросил стул. Илья Николаевич тут же мне его подал. Я присел, положил левую ладонь на его левую руку.
Представил, как направляю поток жизненной энергии из янтаря через ладонь в тело пациента. Вот его тело наполнилось чужой жизнью. Представил, как энергия просеивает каждый миллиметр, выдавливая всё нездоровое, инфицированное — в желудок.
На этот раз ушло гораздо больше времени — час, может, два. Когда вся дрянь собралась в желудке, пришла мысль: вряд ли получится вызвать рвотный рефлекс — пациент в слишком плохом состоянии.
— Пациент в памперсе?
Медсестра утвердительно кивнула.
— А что? Проблемы? — спросил Илья Николаевич.
— Тяжёлый он. Со рвотой не выйдет — придётся принудительной дефекацией выводить заразу.
Получившуюся массу я двинул из желудка в прямую кишку, расширяя её. Воздействуя энергией на мускулатуру кишечника, волнообразно сокращал её. Первым препятствием стал внутренний сфинктер — его я тоже расслабил энергией, как и внешний.
Выход массы сопровождался характерным звуком, который ни с чем нельзя было спутать. Убедившись, что организм пациента полностью очистился, я решил сымитировать усталость.
Симулировать потерю сознания и падать на пол я не стал — помещение было слишком освещённым, и слишком много глаз было направлено в мою сторону.
Я отпустил руку пациента, согнулся, сделал выдох и украдкой взглянул на браслет.
«Вот незадача — целых три камня потратил на него. Слишком затратное вышло исцеление».
Ладно, пора прекращать комедию. Я приподнялся, распрямил плечи, встал со стула.
— Я закончил.
— Ты уверен? — спросил Илья Николаевич.
— Так точно.
Я развернулся и направился к выходу.
Слышно было, как Илья Николаевич прощается со всеми, уверяя, что лечение прошло успешно.
Догнав меня, он спросил, почему я так невежливо ушёл.
— Один конкретный персонаж мне не понравился, и продолжать общение с ним — вернее, с ней — я не хотел.
— Зря ты так. Мария Михайловна — неплохой человек. Намучилась она с сыном… Там история такая была.
Сынок её — пациент — сначала на травку подсел, дальше — больше, на кокаин. Сам понимаешь, деньги в семье водятся. Ну и в один момент пропал. Продал квартиру, машину, снял накопления и сбежал.
Женщину он, видите ли, встретил — любовь всей жизни. А она непростая была, плотно на системе сидела. Так вот, запутала она паренька. Сначала они уехали в Турцию, следы путали, потом — на Северный Кипр, оттуда в…
Короче, нашли сыночка через два года на Гоа — без денег, без документов, в критическом состоянии. В общем, досталось Марии Михайловне…
— Да, бедный мальчик (сарказм)
Мы сели в машину и поехали в сторону работы.
— Николай, что будешь делать? Вернёшься на работу?
— При всём уважении, Илья Николаевич, я потратил слишком много сил, и мне необходимо их восстановить. Поеду домой, отлежусь.