- Все будет хорошо, - мягко и ободряюще проговорил врач, подходя к столику и надевая латексные перчатки, которые достал из упаковки.
Не снимая маски, подошел к пациентке и осмотрел глубокий порез на тонком предплечье. Узкое плечо, тяжелая грудь, длинные ресницы подрагивают, как у ребенка готового вот-вот расплакаться от страха перед предстоящей болью. Даже губу закусила. У хирурга выдался тяжелый день: он отстоял три операции, одна из которых была крайне сложной. Он ждал, когда его подменят, и мог бы оставить эту пациентку на своего сменщика, что должен сейчас подойти, но нужно было всего лишь зашить рану, и зачем было заставлять человека страдать дольше положенного в ожидании болезненной процедуры. К тому же эта девушка была такой беззащитной и вместе с тем сексуальной, что врача бросило в жар, так что пришлось напомнить себе, что у этого перепуганного ребенка ножевая рана.
- Не беспокойтесь, я сделаю обезболивающий укол, - в волнении он стянул марлевую маску с лица и подошел к столику, на котором в металлическом лотке лежали одноразовые шприцы и стояли в ряд пузырьки с лекарствами.
Набирая в шприц анальгетик, он подумал, что, судя по всему, на эту девушку напали, и ей пришлось нелегко, от того и выглядит она донельзя изможденной. Дать ей успокоительное, и отвезти домой или оставить в больнице до утра? Все же здесь она будет под присмотром и в безопасности. Он решил, что если она согласиться провести ночь в больнице, он останется на ночное дежурство и в полицию насчет ее раны не позвонит, прежде не поговорив с ней. Может, все вышло случайно и она не захочет заявлять на человека порезавшего ее. В любом случае утром он все выяснит.
Но когда он повернулся к девушке со шприцом в руке, то перед ним был совершенно другой человек. Какая-то странная метаморфоза произошла с его пациенткой. Теперь перед ним сидел не беззащитный ребенок, а человек, напряженно следивший за каждым его движением настороженным взглядом. Ее лицо приобрело жесткость, и в нем не было ни тени прежнего детского испуга. Она вся подобралась.
Но врачу не досуг было разбираться в этой необычной и неожиданной перемене, хотя она и удивила его. Во-первых, он тоже устал. Во-вторых, нужно было побыстрее закончить с ее раной. Но когда он подошел к ней вплотную, готовясь ввести обезболивающее, в его живот уперлось дуло пистолета. "Вот как! Вооруженное нападение! Так она гангстер!" - осенило хирурга.
- Медленно положил шприц, - сквозь зубы скомандовала Джун. И столько неприкрытой ненависти и угрозы было в ее голосе, что врач тут же подчинился.
- Отойди на три шага. Держи руки на виду.
- Послушайте, - начал было сбитый с толку хирург, но она резко перебила его:
- Не смей разевать пасть, просто делай так, как я сказала. Не отводить глаза! Смотреть не меня! – встала она с кушетки и держа его на прицеле, сделала к нему осторожный шаг.
Врач смотрел на нее с замкнутым лицом, он не раз имел дело с неадекватными пациентами.
- Я не причиню вам вреда, - спокойно проговорил он. - Это всего лишь обезболивающее...
В ответ она отработанным движением стукнула его по голове рукояткой пистолета. Оглушенный не столько болью, сколько неожиданностью и грубостью ее поступка, врач схватился за голову, чувствуя как меж пальцев из рассеченной раны медленно сочиться кровь. А когда он, морщась и переводя дух, опустил перепачканную в крови руку, она уже была скована в наручнике.
- Пошли, - толкнула его к двери эта ненормальная.
Так они и вышли из кабинета: впереди врач, зажимая скованными руками рану на голове, позади Джун, объясняя всполошившемуся, ничего не понимающему медперсоналу и растерянным, перепуганным пациентам, что полицию вызывать нет необходимости, она сама из полиции.
- Все в порядке, - говорила она, подняв ладонь в успокаивающем жесте. - Возвращайтесь к своим делам.
- Доктор, - ахнула одна из медсестер, кинувшись к ним, - у вас кровь...
- Не подходите ближе, - остановил ее арестованный. - Делайте то, что говорит полицейский.
- Я уже вызвал полицию, - проинформировал главврач своего сотрудника, задержанного сдвинутой пациенткой, встретив их у лифтов в окружении встревоженных и возмущенных врачей. - Это всего лишь недоразумение, которое сейчас прояснится, поэтому необязательно было надевать на доктора наручники, и бить его по голове. Это уж как-то слишком.