Утешая, она гладила его по спине, по мокрым волосам. Что она могла сказать брату Джи Санга, тоже ставшего его жертвой? Джун догадалась, что сейчас он видит в ней другого человека, другую девушку. Его плечи содрогались от сдерживаемых рыданий.
- Я трус… трус… - шептал он, все крепче прижимая к себе Джун. – Я сбежал… - и вдруг оттолкнув ее, в исступлении закричал: - Я трус! Мне, а не ему гореть в аду! Они все погибли из-за меня!
Джун сидела под дождем на мокром асфальте, остро переживая его отчаяние. Пусть ей нечего сказать ему в страшные минуты когда он сам судил себя, просто нельзя было оставлять его один на один с этим. Она подалась к нему и снова обняла, чтобы он чувствовал ее тепло, ее участие, что он не один.
- Ты не виноват, - проговорила она. – Ты дал ему шанс и теперь он, а не ты в ответе за это все. Ты ведь приехал сюда именно за этим…
Тхэ Со замер. Он услышал ее, прижал к себе, шепча:
- Джун… не оставляй меня… мне нужна твоя сила… - он отстранился, поглядел ей в глаза и вдруг прижался губами к ее губам. Она обняла его, ответив на его поцелуй горького отчаяния.
- Доктор, - подошел к ним врач скорой. – Тот пациент с поврежденным позвоночником… не могли бы вы сопровождать его? Есть риск, что он не перенесет дороги.
- Я буду рядом, - пообещала Джун, когда Тхэ Со отпустил ее.
- Да… конечно… - поднялся он, вновь становясь собранным хирургом. – Езжай домой, - сказал он Джун, помогая ей встать на ноги. – Отдохни как следует. Ночь я проведу в больнице, там ничего со мной не случиться.
Джун проводила его до скорой. Забравшись в нее, Тхэ Со захлопнул за собой дверцу и скорая тут же отъехала, истошно взвыв сиреной. А Джун пошла к мерседесу, возле которого ходил полицейский, осматривая его. Со слов Джун он записал данные Тхэ Со и махнул жезлом, позволяя ей проехать. Фуру рефрижератора оттащили и движение возобновилось. На ближайшей кольцевой развилке, Джун развернулась и помчалась в госпиталь. Там, минуя столпотворение в фойе, где принимали пострадавших в аварии на шоссе Н., поднялась в хирургическое отделение. Работали все три операционные. Возле дверей в коридоре толпились родственники пострадавших в ужасном ДТП. Все кресла вдоль стен были заняты, и Джун дрожа в еще непросохшем от дождя платьице и мокрых туфлях, прислонилась к холодной стене.
Мимо сновал медперсонал, и одна из медсестер вдруг остановилась перед Джун. Джун знала ее, эта медсестра относилась к ней с особой неприязнью. По своему обыкновению Джун поздоровалась и девушка тотчас отошла. Слышался сдерживаемый тихий плач и негромкие слова утешения. Из операционной вышел врач в заляпанной кровью синей робе. Стянув с лица повязку и утомленно щурясь, он что-то, извиняясь, проговорил, кинувшимся к нему гурьбой родственникам. Те притихли и понурились, обступив плачущую пожилую женщину в вязаной кофте и седых кудряшках. Двое родственников тихо разговаривали с доктором. Вдруг к Джун подошла все та же медсестра, которую, кажется, звали Саура, и пока Джун недоуменно смотрела на нее, накинула ей на плечи одеяло, сунув в руки термос с горячим кофе.
- Вам необходимо согреться, - строго сказала она, отвечая на недоуменный взгляд вымотанной Джун. - И это настоящий кофе, а не из кофемашины. Девочки сами варили. Доктор Тхэ Со сейчас в операционной, но сам не оперирует, - рассказывала, словно докладывала медсестра, закутывая Джун поплотнее в одеяло. – Говорит, что не в том состоянии... не уверен в себе, так что он просто диагностирует. Это и понятно, пережить подобный шок… Вы сами, как себя чувствуете? Пойдемте в ординаторскую, там вам будет удобнее.
Джун вдруг начала всхлипывать, она ничего не могла поделать с этими слезами благодарности.
- Спасибо вам большое, - хлюпнула она носом. – Но я не могу… мне нужно остаться тут…
- Да мы уже догадались… - шепнула медсестра доверительно. – Вчера здесь почему-то сидел господин Пак и сегодня на пресс-конференции… вы же его охраняете. Уж извините, что косо смотрели... На самом деле вы классная. Подождите, сейчас стул принесу…
Укутанная теплым пледом, устроенная на стуле, получив, наконец, возможность вытянуть гудевшие ноги, Джун согрелась и, несмотря на выпитый крепкий кофе, ее потянуло в сон. Сказывалось нервное напряжение, пережитое на пресс-конференции и во время аварии. Родственники, дежурившие перед операционными, понемногу расходились, кто-то горько плача от непоправимой потери, кто-то от великого облегчения, вернувшейся надежды и уверенности, что все обойдется, все будет хорошо. Из полудремы Джун выдернул звонок ее мобильного.