— Я сделаю компресс и поменяем повязки! — Подскочила Мария в тот же момент, как я с облегчением выдохнул. Пусть глаз и заплывший был, всё смутно, но что-то отдельно я видел, а значит, с помощью Марии любая болячка рано или поздно нам поддастся. Главное, глаз на месте и видит!
Успокоив Рабнир, признавшую свою тупость и факт, что её обманули, позволяю себя помучаться и даже немного покричать, когда Мария принялась менять повязки. Боль какая-то дикая, казалось, болело ещё сильнее, чем когда меня в тот раз ножом резали. В общем, кое-как всё пережив, выслушав рассказ стюардессы-целительницы о том, как хорошо регенерирует моё тело, я сам берусь рассказать о боге, нашем с ней диалоге и некой Бессмертной. Расспрашивать Рабнир бесполезно, Мария ничего не знала, тогда мы позвали Кисунь. Она, как и две другие девушки рядом, чуть-чуть поплакала, облизала мне щёку, потом, выслушав о Бессмертной, отправилась к матери. Никто не знает, что это за существо и откуда оно взялось. Подобное говорило либо о древности Бессмертной, либо о том, что мой сон — просто бред. Хотя в последнее я более не верил. Происходящее — реально. И на случай, если нам придётся в открытом бою столкнуться с кем-то, кого не убить, нам предстояло разработать план. А в планах по убийству и победам над непобедимыми лучше всего кто? Конечно же, Добрыня! Старый вояка, которого, как назло, никогда нет рядом, когда он так сильно нужен. Поговорив немного с Рабнир, мне становится известно, что батя, использовав покушение на меня как предлог, решил ещё сильнее сплотить местных с целью выбить захватчиков. Мои раны сильно сказались на боеспособности кошек, да и всей Федерации в целом. Именно поэтому, чтобы не ждать моего выздоровления и не дать Республике время на передышку, он вновь отправился устраивать беспорядки на вражеских территориях. Умно… очень умно, и, как мне кажется, правильно, только не обязательно было называть это «святой войной» — тут батя точно перегнул палку.
Обсудив все детали происходившего в деревне в последнее время и позволив накормить меня вкусной едой, внезапно удивляюсь времени, которое я был в отключке. Почти две недели! Хотя для меня казалось, что ещё вчера меня кинули через стол и затыкали как подушечку для булавок. Вот те на… Так, стоп… подождите, как две недели? Я ж не мог это проспать⁈
— Мария! Аукай, и флот Империи⁈
— А?.. А-а-а-а… — Убирая посуду, посмеялась с моего перекошенного лица целительница. — Нет, они ещё не прибыли. Хотя Аукай вчера говорила, что вроде как скоро должны появиться. Там ведь многое зависело от Дворца, включая число кораблей, товары, сам понимаешь, логистика — штука сложная.
— Да я просто так, из любопытства… — И без пояснений Марии я всё прекрасно знал. Только вот инстинкты, интерес к тому, кто населял империю и как они выглядели, были крайне высоки. Особенно после того, что я во сне видел… Там местами такие горячие особы проскакивали, что можно было любоваться часами, не говоря о…
— Только проснулся и уже о всяких пошлостях думаешь! Ну ты и животное, Лёша… — Словно прочитав мои мысли по лицу, хмыкнув, Мария отворачивается к выходу, — Вижу, ты уже пошёл на поправку, дальше о тебе позаботятся знахарки.
— Старухи? — Вспомнив, как хихикая и облизываясь, они пару раз в прошлом меня осматривали, с недовольством спросил я.
— Старухи-старухи… — Словно наказывая меня, коварно ухмыльнулась Мария и покинула домик, кстати, свой собственный домик.
— Ох, ну и настрадается она из-за своей ревности, — вдруг решила сумничать Рабнир. — Я вот, между прочим, тебя ни к кому не ревную.
— Потому что ты почти всегда со мной.
— Ну так я же одна из сильнейших матерей, если есть другие готовые у меня этот титул забрать, то пусть попробуют! — Ещё минуту назад она говорила, что не ревнует, а как речь зашла о том, что кто-то будет рядом со мной больше, чем она, так уже вон, аж шерсть дыбом встала. Мда, медоед как всегда, сама себе на уме. Да и Гончья, навестившая меня, не лучше. В последнее время все шишки сыплются ей на голову, нужно будет чутка порадовать ушастую, а то на ней лица нет. О, кстати, об этом. Поводов хвалить её крайне мало, но один-то есть! Проснувшись утром, уповая на то, что мне трудно ходить (а это было правдой, дура с ножом мне и ляжку пробила), я попросил принести тот загадочный золотой посох, и сделать это потребовал именно Гончью. Естественно, та не стала отказываться и принесла свой «костыль», который я в последующем принялся активно хвалить.
— Всё же как хорошо, что ты его прихватила. Такой красивый, величественный, не то что какая-то простая палка. Как думаешь, Гончья?