- Должен признаться, что я допустил ошибку, когда решил вас арестовать. Но вы должны меня понять. Я считал, что если вы останетесь на воле, то можете организовать и возглавить сопротивление. И я хотел обезопасить наше положение с этой стороны. Думаю, что вы не должны осуждать меня за это. Так поступил бы любой, окажись он на моем месте. Теперь я убежден, что никакой опасности для новой власти вы не представляете и с вашей стороны не было никаких преступных замыслов. Разве я не прав?
Гуль улыбнулся. Развел руками.
- У вас даже в мыслях не было, чтобы предпринимать какие-то шаги в этом направлении, то есть устраивать заговоры, вредить, ставить палки в колеса новой администрации. Приношу вам официальные извинения. С этого момента вы свободны. И можете покинуть здание тюрьмы. Да-да, господа! Вы свободны.
Арестанты оживились, стали переглядываться. Кто-то еще до сих пор не верил, что они теперь свободны. Слишком уж это было неожиданно. А может это какая-то изуверскаz шутка& выйдут они во двор, а там расстрельный взвод.
- Я распоряжусь, чтобы вам компенсировали ваши… эээ… скажем, убытки. Как-никак вы пострадали. Семьи ваши лишились доходов, возможно, даже недоедали. Получите всё, что вы должны были бы получить за это время, если бы продолжали работать. То есть за те дни, что вы провели в тюрьме, плюс компенсация за моральный вред, за те страдания, которые пришлось вам пережить в эти черные дни. А я знаю, что вы и физически, и душевно пострадали.
Министр народного хозяйства отодвинул стул и поднялся. За ним стали подниматься и остальные. Все они поглядывали на Гуля.
- Терпение, господа! Я еще не закончил. Подождите немного!
Опустились на стулья. Что ему еще надо?. Может быть, зря они торопятся? И ничего не изменится в их положении? А то и станет хуже.
- У меня есть предложение. Даже не предложение, а приглашение. Было бы очень плохо, если вы ответите отказом. Сначала я хочу донести до вас свою позицию. Да! Сейчас вы оккупированная страна. Ваша армия потерпела поражение. И войска нашей страны находятся у вас. Это всегда бывает с побежденными. Вы, как политики, должны понимать. Это факт, пусть и тяжелый для вас. Уверяю вас, что оккупационный период будет недолгим. Это не в наших интересах. Он скоро закончится.
Его спросили:
- И как долго ждать? Когда это скоро закаончится?
- До выборов. Да!да! Вы не ослушались. Мы проведем выборы в республике. Свободные, демократические выборы. Выберем президента, парламент, который примет новую конституцию, изменит название страны. Вы не находите его унизительным? ВОР? Ну, что это такое? Я думаю, что это позор, когда жителей вашей страны называют ворами. Спросит иностранец: «Ты кто?» - «Я вор». Тьфу! Кошмар! Согласны? Но для того, чтобы провести выборы, нужны компетентные люди, опытные политики, какими вы и являетесь. Я думаю, что это ваш государственный долг участвовать в озрождении страны. Предлагаю сейчас здесь создать штаб изирательной комиссии. Вы хорошо знаете друг друга, возможности каждого. Разрабатываем план, распределяем полномочия, и с сегодняшнего же дня начинаем работать. Напряженно, господа! От вашей работы зависит будущее вашей страны. Ну, так что? Приступаем?
- Господин военный министр! Послушайте!
Это был Будила. Он поднял руку, как школьник, который спрашивает разрешения учителя. И подобострастно заглядывал в глаза Гулю.
- Вопрос можно, господин военный министр?
- Конечно. Спрашивайте!
- Это ваша инициатива или решение высшей власти страны, президента Байды? Мы не можем принять решения и дать согласие, пока нам не будет разъяснен этот принципиальный вопрос. Разъясните, пожалуйста!
- Думаю, что и президент, и парламент нашей страны согласятся с моей инициативой. Ведь она идет на пользу обеим странам. Было бы глупо отказываться от явного блага. Мы не горим желанием превращать вашу страну в колонию, ваш народ в людей второго сорта и грабить ваши ресурсы. Так поступают империалисты. Мы хотим, чтобы это была свободная демократическая республика, дружественная и союзная нам, с которой бы мы развивали все связи на этой… равноправной основе. Это будет союз друзей.
- Господин военный министр, выходит, что президент Байда не знает о вашей инициативе, выходит, что это ваша самодеятельность? – вопрошал Будило, уныло кривясь. Кто-то из его соратников ухмылялся.
- Я доведу до сведения президента и парламента. Не сомневайтесь!
- Извините, я покажусь вам дерзким и назойливым, - продолжил Будила. – Но это очень важно. Военный министр не может принимать решения, которые являются прерогативой только президента. Это называется превышение полномочий. Мы примем ваше предложение, а завтра президент Байда заявит, что ваше решение нелетимно, то есть вы нарушили закон, когда принимали такое решение. В каком положении окажитесь вы и все мы, если согласимся принять ваше предложение? Извините, но так дела в политике не делаются. В прочем, возможно, это объясняется вашей неопытностью. Когда мы получим официальное предложение от президента Байды, ни я, ни мои коллеги, я уверен в этом, не смогут отказаться. Но только в этом случае, господин министр. Извините, если вам не понравились мои слова. Но я должен был это сказать.