Гуль прекрасно знал это место, потом что много раз бывал здесь, провел в Закрытом городе ни один день и ни одну ночь. За высокой каменной стеной был президентский дворец, дом правительства, казарма для президентского полка, различные хозяйственные постройки, дом отдыха и развлечений, винные погреба, в которых хранились лучшие вина страны. Гуль растерялся. Почему он здесь? Зачем? Что это могло значить? Зачем приговоренного к казни привозят в Закрытый город? Неужели здесь его и казнят?
Колесница остановилась перед высоким крыльцом. Гулю помогли сойти. На этот раз его поддерживали, а не тащили, как мешок. Он чувствовал, как подгибаются коленки.
С обеих сторон стояли рослые гвардейцы. На плечах они держали короткие ритуальные копья. Лица их были застывшими, как у мумий.
Вышел мужчина в строгом костюме. Конечно, это был кто-то из президентской администрации. Он шагал, подняв подбородок, спина была прямая. Протянул руку, указывая, куда идти, и сказал повелительно только одно слово:
- Пройдемте.
Бойцы, которые охраняли его в дороге, остановились возле крыльца и оставились до тех пор, пока Гуль не вошел вовнутрь. После чего они направились к колеснице.
Поднялись по широкой лестнице на третий этаж.
Два гвардейца синхронно распахнули высокие створки дверей. Обычно так встречают высоких гостей. Гуль оказался в треугольном президентском кабинете. Всё здесь было ему так знакомо. И ничего не изменилось после того, как он в последний раз покинул кабинет. Он застыл на пороге. Створки деврей бесшумно затворились за его спиной. Гуль был в растерянности. Не знал, что он должен сказать. Сложил руки на животе и выжидал.
Байда поднялся с кресла и стал обходить стол, двигаясь к нему навстречу. Так встречают высокого гостя. Распахнул руки, убылался. Подошел к Гулю и обнял его. От него припахивало алкоголем. Но Гуль этому не удивился. Быть до вечера совершенно трезвым – здесь такое не принято. Президент не был исключением.
- Здравствуй, друг! Здравствуй!
Друг? Он не ослышася? С каких это пор приговоренные к казни становятся друзьями президента? Это не сон? Может быть, его уже того, а он не почувствовал и не понял, когда это произошло. Что-то подобное он слышал на лекции по психологии. Это связано с изменением психики.
- Что ж ты? Что ж ты? Проходи! Ты же не в первый раз в этом кабинете. Располагайся!
Голос у Байды был несколько заискивающим, как у человека, который чувствует свою вину.
- Всё же тебе здесь знакомо. Ах да! Я понимаю. Я понимаю твое состояние сейчас. Ты же ждал казни, а оказался в президентском кабинете. И не можешь понять, что это значит. Затруднительное у тебя положение.
Байда приобнял его за плечи и повел к столу. Посередине стола стояла ваза я яркими розами.
- Вот! Вот! Присаживайся! Это ужасно. Я понимаю. Я понимаю, что ты пережил. Трибунал. Смертельный приговор. Ожидание казни, когда вздрагиваешь от каждого звука. Теперь, дорогой мой товарищ, всё это позади, всё закончилось. Вздохни всей грудью! Вот так! Улыбнись! Порадуйся солнышку, пению птиц, цветочкам на клумбе. Мы будем жить, мы будем вершить наши великие дела на зло нашим врагам и к радости нашего великого народа. Ради этого стоит жить, это наполняет жизнь высоким смыслом!
- Мы? – пробормотал Гуль.- Как это мы?
- А кто же еще? Мне порой кажется, что в нашей стране только два разумных человека и осталось. Увы!
Гуль смотрел на президента, как ребенок смотрит на Деда Мороза, который снова явил чудо: принес долгожданный подарок. Как же себя после этого не почувствовать счастливым? Как в детстве.
- Я ничего не понимаю, господин президент. Меня должны были казнить по решению трибунала. Вот я у вас, и вы называете меня другом. Разве такое возможно? Что-то произошло?
- Именно так! Ты не знаешь, какую услугу ты мне оказал. Услуга это слишком мелко сказано. Ты спас меня. Ты мой спаситель. Как же я не могу не называть тебя другом? Ты мой спаситель! Вникни!
- Я в растерянности, господин президент. Не знаю даже, что мне думать и что это всё значит. Я в полной прострации.
- Конечно, с тобой поступили жестоко. Очень жестоко. Тебе пришлось пройти через такие испытания. Зато результат получился блестящий. Великолепный!
- О чем вы, госопдин президент. Вы говорите загадками. Я ничего не понимаю. Объясните!
- Слушай! Я всё расскажу. Я чувствовал, ощущал нутром, что против меня зрел заговор, плелась путина. И удавка сжималась всё сильнее на моей шее. Такое дыхание смерти. Даже догадывался, с какой стороны, от кого. Но догадки к делу не пришьешь. Нужны были убедительные доказательства, факты, свидетельства. Ты мне добыл эти доказательства.теперь у меня все козыри на руках.