- Сколько людей желали моего физического устранения! Как вы знаете, на меня было совершенно три покушения. Но я цел и невредим. Высшая сила бережет меня. Тогда преступников казнили. Но они совершили покушения, пусть и неудачные. И наказание, которое им вынесли, я считаю совершенно справделивым. А тут только планы, разговоры, ля-ля-тополя. Сегодная они планируют одно, завтра другое. Разве вредно мечтать и фантазировать, строить разные прожекты? Не будем карать за планы. Это всё-таки нечто умозрительное и зачастую не реализуемое. Девушки мечтают о принце, юноши о героическом подвиге. И что с того? Чаще всего не сбывается ни то, ни другое.
- Нужно было ждать, когда они приведут свой план в действие? Хорошо, что мы вовремя раскрыли их заговор и обезвредели их. Теперь они не опасны для общества. По крайней мере, пока будут находиться в местах заключения.
- Я хочу объявить официально с этой трибуны, что гнобить такого человека, как генерал Ворон, на нарах, это и было бы преступлением. Мы не можем позволить раскидываться такими людьми. Это то же самое, что выкинуть бриллиант в навоз. Такой великий ум не должен пропадать втуне. Нашему народу очень нужны такие люди. Осудите вы его или нет, но с завтрешнего дня он вступает на пост премьер-министра. И другие генералы получают важные должности. Тогда им некогда будет плести заговоры. Работать придется день и ночь. Засучиваем рукава и принимаемся за работу. А ее у нас будет очень много. Страну ждут великие преобразования. Мы сделаем ее иной, такой, где каждый человек будет чувствовать себя счастливым. У меня всё, ваша честь! Благодарю за внимание!
Председатель и судьи приподнялись. Казалоссь, что они ослышались. И хотели поближе оказаться к президенту. Уж не заговаривается ли он?
Приподнялись и сидельцы в клетке. Что это всё значит? Только что они были государственными преступниками и неожиданно их и генерала Ворона объявлет сам президент невиновными. Генерал Ворон получает пост второго лица в государстве. Было заметно, как у генерала подрагивало левое веко. Так у него было, когда он сильно волновался. Он выглядел р астерянным.
- Позвольте! – прохрипел он.
Генерал Ворон встрепенулся, вскочил, одернул одежду.
- Господни президент! – начал он. И было заметно, как он сильно волнуется и с трудом подбирает слова. – У меня нет слов. Какой-то ком в горле. Я готов разрыдаться. Для генерала, конечно, это непростительно. Он в любой ситуации должен сохранять самообладание. Разве такое возможно? Вы должны ненавидеть нас, желать нас уничтожить, стереть нас в пыль, чтобы и следа не оставалось. Вы… Клянусь! Клянусь всем на свете! Более преданного вам человека, чем я, вы не найдете! Я буду предан вам душой и телом. Если понадобится, то отдам за вас жизнь. Я никогда не разочарую вас. Вы не пожалеете о своем решении. Никогда!
После короткого совещания председатель объявил, что все обвиняемые оправданы за недостаточностью улик. И тут же в зале суда они были освобождены. У входа в здание трибунала их встречала радостная толпа. Генерала Ворона вынесли на руках. Он был главным героем в этот день. Везде было только разговоров о необычном решении суда.
Глава тридцатая
Военный переворот
Байда радостно потирал руки, улыбался.
- Да! Это был мощный ход с нашей стороны! – восторгался он. – Никто не ожидал ничего подобного. Это был шок.
- Именно так! – согласился Гуль. – Хочешь нейтрализовать врага, сделай его своим союзникам. Теперь генералы вам сапоги будут лизать. А что с моим статусом господин президент? Он по-прежнему останется неопределенным?
Байда хмыкнул. И стал крутить пуговицу на его курточке. Сощурил глаза.
- Ну, разве это не понятно, дорогой друг? Ты же воскрес из мертвых, ты стал богом. Так что тебе достается духовная сфера. Освящай и просвящай души смертных. Хотя у нас свобода вероисповедания. Можно верить во что угодно или ни во что не верить. Но если появятся верующие в тебя, то мы это примем как должное. Пусть это будет новая религия или новая секта.
- Я не хочу быть богом! – воскликнул Гуль. – Что за дикая фантазия? Я обычный человек.. и в конце концов, это явное мошенничество. Лжепророки – это страшные грешники. Как раз они-то и противны богу.
- А как, дорогой друг, объяснить народу твое чудесное воскрешение? Или признаться, что по тайному приказу президента тебя похитили из тюрьмы, а казнили другого, пусть и преступника, но которого суд не приговаривал к смертной казни? Но… для нас ничего не изменится. Мы по-прежнему останемся друзьями и единомышленниками. И ты по-прежнему мой тайный советник. Но об этом никто, кроме нас двоих, не знает. И не должен знать.