Между четвертым и пятым глотками он собласзнит ярко-накрашенную красавицу, а между шестым и седьмым глотками обзаведется очередной парочкой свежеиспеченных агентов, которые будут заглядывать ему в рот и исполнять любые его приказы. Вот такую картинку рождала его фантазия.
Выпив стакан виски, он выполнит важное задание и совместит приятное с полезным. И причем н икто не догадается, что рядом с ними был супер-агент.
Никаких пабов он на рынке не увидел, виски не пил, а все роковые красавицы торговали ширпотребом и снедью, а на него даже не обращали внимания. Видно, что-то с Джеймсом Бондом у него не вытанцовывалось. Ну, что же! Выберет себе попроще образец для подражания.
Он подошел к сапожной мастерской. Сапожник ремонтировал пару изрядно изношенных туфель. Вообще-то таки туфли выбрасывают. Но их хозяин был иного мнения.
В этих туфлях он впервые увидел ее. В этих туфлях он пришел на первое свидание. В этих туфлях он плясал на свадьбе. В этих туфлях он встречал ее на крыльце роддома с первенцем. В этих туфдяъ он совершил первый поход в п убличный дом.
Как же он их выбросит? Он их будет хранить до тех пор, пока они не начнутся рассыпаться от прикосновения. Ведь это не просто туфли. Это жизнь, это прошлое, это его душа. Это всё, что он имел в жизни.
Он их положит в коробку, перевяжет коробку алой ленточкой и уберет коробку на антресоли, забитые ненужными вещами, которые рука не поднимается выбросить на помойку. А вдруг когда-нибудь пригодятся?
Каждый раз перебирая содержимое антресолей, он будет брать трепетно коробку в руки, развязывать бантик, приподнимать крышку и любоваться ветхими туфлями, вспоминая первое свидание, первый поцелуй, как он нес невесту до крыльца дома, плясал с ней на свадьбе, как он со страхом шел впервые к продаждм женщинам и т.д.
Гуль подумал об этом мгновенно, пока сапожник забивал гвоздики в каблук. Он всего себя отдавал этому делу, как будто создавал мироздание. Он взглянул на Гуля строго из-под густых бровей, которые нависали над его невыразительными глазами, смотреть в его глаза было очень скучно. Бывают такие люди со скучными глазами, которые ничего, кроме зевоты, не могут вызвать. Увидишь подобные глаза и всякая охота говорить с таким человеком пропадает.
- Чего тебе? – спросил башмачник. – Чо ты там приволок?
- Во-первых, здравствуйте, милейший! – Гуль широко улыбался.
Он был само дружелюбие. Он был уверен, что первое достоинство агента расположить к себе другого человека, чтобы он почувствовал в тебе друга.
Башмачник пробурчал что-то себе под нос, показывая всем своим видом, что он не любитель всяких условностей. Если что-то надо, то сразу приступай к делу. А не ходи вокруг да около. Не отнимай зря времени.
- Любезный, я иностранный агент. Шпион, так сказать.
Гуль сказал это без всяких эмоций, как будто сообщил, что во дворе чудесная погода. И теперь с нетерпением ожидал реакции башмачника.
На лице башмачника тоже ничего не дрогнуло. Глаза его по-прежнему оставались блеклыми и невыразительными. Такое впечатление, что он не понял того, что ему только что сказали. Может быть, идиот?
«Конечно, он не понял смысл моих слов, - подумал Гуль. – Или принял меня за шутника». Признаков интеллекта на лице башмачника при всем желании нельзя было обнаружить. Он был похож на тупое животное, которое умеет делать свое несложное дело – и всё. Гуль сделал второй заход. Уходить с пустыми руками не хотелось.
- То есть я прибыл в вашу прекрасную страну из другой страны. Я иностранец. Я впервые у вас. У меня задание создать здесь агентурную сеть, которая собирала бы различные сведения и выполняла поручения нашей разведки. То есть разведки иностранного государства. Вы понимаете, о чем я?
Сапожник задумался. Или скорее всего впал в недолгую спячку. Ибо задумываться он, скорее всего, не мог. А от обилия новых для него слов у него сработал механизм торможения. Наконец он вернулся в реальность и спросил:
- Ну? И чо?
- Не согласитесь ли вы стать агентом? Всё-таки ваша профессия располагает к этому. К вам заходят самые различные люди. В том числе и военные.
- Как это? Чего это?
- Будете мне сообщать, о чем говорят ваши посетители. Особенно, если это касается критики властей, выражения недовольства существующими порядками, призывов к сопротивлению. Ли делятся какими-то государственными секретами.
- А пити-мити? Как?
Башмачник сделал жест, понятный людям всех стран во все времена: он энергично потер большим пальцем об указательный и средний пальцы и вопросительно глянул на Гуля. Гуль кивнул.