— Куда же это ты собрался Кайл? — Задала вопрос Герда.
— Помогу однокласснику.
— Что ж, тебя благословляю я, на подвиг сей, — с усмешкой сказала девочка.
— Спасибо, — с лёгким сарказмом ответил ей. — Что бы я без тебя делал?
И внутренне настроившись на драку, быстрым шагом направился к детишкам.
— Эй вы! Какого хрена, достаёте пацана⁈
Вся четвёрка вытаращилась на меня, как на восьмое чудо света.
— А ты ещё, что за мелкота? — Спросил меня видимо самый главный у этой банды.
— Меня зовут Кайл Смит, мне 12… — начал я, но пришлось прерваться, поскольку эти ребята не собирались слушать мою биографию. А раз так, то… — И следующее, что ты скажешь: ты совсем попутал, умник⁈
— Ты совсем попутал умн?!. Как⁈
— Как я узнал, что ты скажешь? — Говорящий закивал, поскольку не мог произнести и слова. — Это потому, что я умный! В общем вот вам моё последнее китайское предупреждение. Отстаньте от моего одноклассника и валите подальше.
— А если нет? — С усмешкой спросил прихвостень главного, вразвалочку подойдя ко мне.
— Тогда я вас… Ой! А это кто⁈ — И с удивлением уставился за спины Бенджамина и шакалят.
— Кто там…? Кха! — А вот не надо отворачиваться от своего противника. Теперь, когда я ударил его под дых, будет знать, как недооценивать противника. Ничего, пусть немного полежит и подышит свежим воздухом.
— Он завалил Кенни! — Завопил второй прихвостень.
— Ах ты урод! — Главарь полетел на меня.
— Иди сюда! — Азартно закричал я в ответ.
Мальчишка широко замахнулся и с воинственным криком попытался ударить меня. Вот только такой примитив для меня был уже пройденным этапом. Налетев грудью на мой кулак, щенок всхлипнул и растянулся на земле.
Его же единственный дружок, ещё оставшийся на ногах и наблюдая, как я быстро расправился с его товарищами замер на месте. Вот только увидев, что я иду в его сторону, он бросил держать Бенджамина и осторожненько двинулся ко мне.
Как джентльмен, дав ему возможность ударить первым, принял кулак мелкого шакала на блок. Не дав замахнуться для второго захода, стукнул его по пустой голове. От такого пацан упал на землю и заплакал. Тфу, отброс. Сам издевался над детьми, а как только получил отпор так заныл.
Его дружки также лежали на земле и пытались вдохнуть воздух сквозь стоны. Ничего, пусть на себе поймут как это плохо, когда тебя бьют. Может они перестанут быть мелкими говнюками? Да нет, вряд ли. Для подобного таким желательно несколько костей переломать. Тогда, может быть, и поймут.
А вот забытый и мной и шакалятами Бенджамин наблюдал за мной взглядом наполненным страхом и восхищением, если я правильно смог интерпретировать его эмоции.
— Ну как-то так. Не надо лезть к другим, иначе можете огрести, — сказал я этим субчикам. А сзади раздались аплодисменты. Естественно, это была чёрная.
— Победил ты этих старшеклассников, как будто б взрослый, что вышел против детей неразумных, — произнесла Герда, перестав хлопать. — Как жаль, что не могли они составить конкуренцию достойную тебе. Ещё мне жаль, что не в Риме Древнем нам дано прожить. Уверена, в ту пору умертвили бы сих гладиаторов за поражение позорное своё.
От таких слов и взгляда девочки Бенджамин слегка задрожал. Побитые шакалята, которые уже пришли в себя, тоже напряглись. Видимо решили держаться подальше от нас и, бочком-бочком свалили в школу.
— Вот только не пойму я одного. — Я вопросительно поднял бровь, как бы спрашивая девочку. — Зачем вмешался в сию проблему ты?
— Что значит зачем? А как я должен был поступить? — Мне стало интересно, о чём она.
— Этот мальчик слаб, как телом, так и духом, — пренебрежительно сказала Герда. — И доля его стать кормом для того, кто имеет силу. Спасать его нет смысла вовсе, поскольку не эти трое, так появятся другие иль вовсе третьи. И сможешь ли ты оградить мальчишку от всего?
— И что же ты хочешь сказать? Что не следует тратить время и силы на таких людей? — Спросил я у девочки, нахмурившись при этом.
— Да. Единственный разумный это выход. Слабые останутся слабыми, в попытке их спасти, ты лишь исчерпаешь внутренние силы, — с непоколебимой убеждённостью сказала Герда.
— Тогда слабых нужно просто научить быть сильными, — сказал я, не желая признавать, что её слова находили во мне отклик.