сдержать собственную растерянность, снова закачали хвостами, отдавая приказы не шевелиться без истинного вожака стаи... Анубис и Баст в нерешительности тоже опустили оружия - племя минозавров могло вооружиться только подручными средствами, изначально это были земледельцы, стало быть, полноценным воякам им уже не быть; что за странная атака?! Не убивать же детей, женщин, стариков, да и просто - безоружных?!.. Но вот, сквозь плотную корону фараона, бог подземного мира и повелитель собак, а также их родичей; расслышал какое-то неясное ворчание и тяжелые шаги, маршом мчавшиеся к ним; и, не успел он осмотреться, сзади войска минозавров выросло еще одно - рубиновых кадов; Алая Девушка, обернувшись их вожаком, сама собрала боевую линию. Анубис взбесился и, завизжав от ярости черной волчьей оскалившейся мордой, на размах рванулся в бой, зашипев, выпустив когти, разьяренная кошачья мордочка Баст меткими глазами стала искать себе все новую и новую мишень для стрел, прикрывая брата; однако мимо таких дел не мог спокойно пройти... Вожак рубиновых кадов - огромный самец в латах, оставив бой с белоснежными собратьями (впрочем, стараясь не допустить ни ран, ни убийств); прыгнул, закрывая их собой и одним ударом мощной лапы сбил богиню с ног, она выронила лук, обернулась, царапаясь и вопя диким мяуканием - он зарычал в ответ и, слегка ударяя, погнал ее было на свое место привратника, но... Злее всех волков на свете, на него налетел откуда ни возьмись, Анубис, прожигая мечами латы и стараясь что-нибудь отрубить; в слепой ярости, второй привратник Лестницы эпох вообще рубил насмерть или почти на смерть и своих и не своих; но он не подозревал с кем связался - кады, если их разозлить, могут быть хуже Красного Человека, по крайней мере, так ощущал себя Анубис, однако, по своей натуре, судорожно грызущийся и щетинившийся, - он не трус, он - один из самых сильных богов, он обязан победить! - бредил жаждой победить рубиного зверя, тем более латы он ему прожег... Но вот перед ним уже единорог, побежавший прочь, белый, чуть с красным сиянием, приятный и мирный; но потерявший голову от иллюзии победы бог с головой волка совсем опьянел от запаха крови и духа сражений; он отшвырнул сестру, которую миг назад защищал, не слушая ее предостережений, и, грубо вырвав у нее лук, пустил сразу три стрелы подряд в сердце блефовавшего противника; несчастный чудесный прекрасный конь упал как мертвый. Минозавры в безумии горя вонзали себе в спину и в шею, в грудь свои шипы и тщетно пробовали сломать рога о землю, пропитанной погибшими кадами и павшими товарищами; зверьки, рубиновые и белоснежные спасительно бросились к ним навстречу - мириться, объединяться, от армии Анубиса и покорившихся ему спасу нет!.. казалось, все было обречено и, может, целые планеты могли погибнуть... "Стой!!!" - заорал вдруг кто-то, когда глава волков прицелился убить нежного небольшого белого када с крыльями, храбро вставшего у него на пути, зажмурившего огромные глазки. И рог единорога на миг больно кольнул взвывшего Анубиса, последнее, что он перед этим услышал: "Ты что, рехнулся?!.. Знай свое место, привратник! Пес!!!". Такого оскорбления бог не простит никому, будь это сама Луна, потому яростно-резко повернулся к голосу... И с писком брошенного на погибель щенка... отскочил, снова принимая полностью человеческий облик, от стрел Баст, что целила в упор в него... Алая Девушка! Его сестра сжалась в комок, умоляя пощадить себя и его (минозавры наклонили рога и направили в нее шипы, окружив ее, с веток ситуацию контролировали смешавшиеся виды кадов, настороженно покачивая хвостами). "Вставайте! Мы пришли не к вам, а к Луне; не смейте ее и пальцем трогать! Я вас уничтожу тогда и не пожалею в соратники для этого никого, будь это Красный Человек, что был изгнан мною! Вас предупредили!" - заключила с неженской твердостью Девушка, держа натянутой тетиву. Анубис и Баст, со стыдом оглядываясь на убитых и искалеченных, пошли под стражей собственного лука, мечей (сопровождавшие Девушку два юноши-минозавра отняли у бога с головой волка его мечи и скрестили их перед ним и богиней-повелительницей кошек), кадов - рубиновых и белых, и, собственно, Алой незнакомки, вернувшей им оружие только на Лестнице эпох. "Надеюсь, вы больше не посмеете воевать ни с кем! Охраняйте и слушайтесь Вашу хозяйку! И помните - нарушите обещание - пощады от меня больше не будет! Все, мир!.." - и пришельцы мирка Луны отошли от ступень мистических созвездий и стрелок, по концам стояли привратники, Алая Девушка... Не вернулась к ним в середину Лестницы; она, распустив свиту хозяйки планеты и собственную, поблагодарив их и попросив прощения за потери и боль от вынужденного боя, пошла в глубь снежного леса, заметив краем глаза, что именно туда направился белый небольшой кад с крылышками, самый тоненький и красивый из всех... Вдали все так же звучали трели белого соловья и дождем падали приятные, волнующие лепестки, все не уходила ночь... Тишина, опять, бодрящая, умиротворяющая... И все же такая одинокая и грустная, тягостная. Девушка, не видя дороги, старалась не потерять направления и все шла по следу прелестного зверька, на самом деле являвшегося той, ради кого она вернулась, Луной... ...Она вновь стыдливо отвела взгляд от мужчины, ей отчего-то невозможно было ощущать на своих глазах его, неотступный, пронзительный, в каком-то смысле строгий и пронизывающий насквозь; вместе с этим что-то такое было в этом взгляде и голосе, делающее как точно неправдой эту суровость, эту суть... "Теперь мне все понятно" - тихо ответила девушка, привычно чуть отодвигаясь аккуратно от своего молчаливого собеседника, от внутреннего голоса, глаз которого ничто не могло ускользнуть. "Ты уверена? - спросил наконец он. - Подумай, все ли ты поняла правильно? Все ли ты заметила, услышала?" "Нет! - слабо выдохнула Луна, опуская голову, стараясь не ударить массивными ушками-шариками своей короны, осторожно и невольно гладя мужчину легким волшебным ветерком, приподнимающим и опускающим ее волосы. - Я, наверное.... ничего не понимаю или не уверена, что делаю что-то так, как надо... Наверное, я уже не та и не смогу быть прежней... Как жаль... Значит, из-за меня было столько боли... пора мне покидать свою планету... Что была на твоей, Сатурн, прости... Я просто... все еще... люблю тебя..." "Я... Хочу тебе верить... И все еще верю, моя луна!.. - голос его дрогнул и упал. - И мне сложно, больно... очень.... страшно допустить но... что-то внутри меня, неотсупно, вот уже сколько ночей и дней без какого-то ни было покоя, радости... давит, увлекает в себя, приказывает, нашептывает: "Это уже прошлое и тебе надо забыть Луну!.." Я не хочу слышать этот голос, стараюсь забыть его и не допускать, оградится от него своими привычными делами и выдумываю себе новые.... Луна, он же грозится забрать вот-вот навсегда одно то, что по-настоящему ценно для меня..." "Но я сама виновата, мне нельзя было проникать в мир твоей планеты, менять его на свое усмотрение, оставлять частицы своего в нем; я не имела права допускать конфликт между тобой и Анубисом...оставлять тебя... Я не могу себе простить этого, не могу!.. Меня мучает то, что я все еще живу и не смогу в полную меру исправить то, что наделала... Не хотела, не хотела, не хотела! Прости!.. Я всегда любила тебя больше своего мира и хотела одного - чтобы ты был счастлив!.. Наверное, ты прав - я - твое прошлое, как бы я не пыталась себя убедить в обратном... Я всегда буду тебя помнить и любить..." - девушка подняла на него глаза, устав скрывать слезы, что невидимо текли у нее так часто, с тех пор, как она рассталась с единорогом Сатурном (то есть - с ним, теперь снова вернувшимся и осторожно наклонившимся к ней таким, какой он есть) "Ты так часто говорила мне эти слова, что я теперь не могу их спокойно слышать, хотя и хочу... Уже не выходит... Зачем они тогда? Я... Не знаю... Наверное, я вопреки всему, полюбил тебя, и так, что... ты не представляешь, как мне тяжело далось то время, когда ты оставила меня в Светлом-Светлом лесу, да и то, которое сейчас... И не знаю, зачем надо было такую жертву отдавать мне, если это была жертва?.. Это был неверный шаг, Луна!.." Девушка заплакала, настолько сильно, что у нее разрывалось сердце, она хотела остановиться, осознавая, что слезы лишь причиняют еще боль, но не могла; плакала, закрыв руками лицо и тихонько отстранившись, но точно с усилием, как если б она отрывалась от себя самой или даже более чего-то ценного, чем ее мир и она, невнятный, слабый, грустный шепот был сквозь всхлипывания: "Я каюсь, правда... не хотела... Мне бы очень не хотелось навсегда лишиться тебя, мой единственный, любимый... Ты прав, у тебя своя жизнь, я только погубила твой мир... Я никогда себя не прощу за это! Ты не виноват ни в чем, это все из-за меня..." "Я тебя простил... - с тяжелым вздохом ответил Сатурн, вытирая ей слезы, стараясь не смотреть, как еще больше слабеет ее и его сияние. - Анубис и Баст вот не простят больше, так что... Не знаю, как быть, ведь они тоже не желали зла; они защищали тебя, твой мир; но и мне, моему помогали, как могли, преданнее привратников, заботливее, самоотверженнее их найдем ли?.. Право, не стоило всего этого делать, этой войны, что ли, не стоило, она никому, как видишь, добра не несет и не принесет... Да что теперь вспоминать об этом?.. Теперь надо с ними ладить еще старательнее, и тебе советую - они за жизнь наших планет и ради помощи нам жизнь готовы отдать... Но..." Он поднялся с колен и помог подняться е