— Не удивили, сударь, не удивили… но это не важно! Теперь у вас есть дополнительный стимул, и это хорошо. Думаю, дела еще больше пойдут на лад. Если, конечно, некий безрассудный ниппонец не подобьет вас на какую-нибудь авантюру…
— Я бы попросил! — оскорбился кэп. — Я и авантюра? Старый, ты бы не заговаривался, э!
— Заметьте, сударь, против безрассудного он не возражает!
— Против правды не попрешь, — кивнул я. — Ладно. Не будем ходить вокруг да около, Савелий Степаныч. Я очень рад, что вы нашли возможность присоединиться к нам с Рин-саном. Не поверите — кадровый голод жесточайший! Столько дел, столько дел! И в большей части я просто дуб дубом… если бы не мистер Деррик…
— Это который Дэвид? — оживился Степаныч.
— А вы знакомы?
— Знавал я одного, еще совсем мальцом. В те времена мы больше с его почтенным батюшкой общались… если, конечно, это тот самый Деррик.
— Вот сами у него и спросите. Я вас обязательно познакомлю. А пока давайте-ка хоть немного посвятим вас в подробности…
— К черту! — снова грохнул по столу Рин. — Алекс, не будь занудой. Человек только с рейса, ему надо расслабиться. Посидеть, потрындеть, пивка выпить… предаться, в конце концов, воспоминаниям о былых денечках!
— А ты все такой же, вражина! — рассмеялся Степаныч. — Из клана ушел, ярмо с шеи сбросил, а привычки прежние.
— Ну а с чего бы мне меняться? — нахмурился кэп. — Если из тех времен я и вынес что-то полезное, то как раз их, привычки. Надеяться только на себя, не доверять никому, быть постоянно начеку. Думаешь, почему я жив до сих пор?
— Ладно, ладно, убедил… сам такой же.
Угу. Это точно. Два сапога пара.
— Может, все-таки пива с дороги, а, Савелий Степаныч?
— А, давайте! Гулять так гулять! И позволите вопрос, сударь?
— Конечно!
— Симатта! Сначала я.
— Спрашивай, вражина.
— Ты зачем в клан вернулся?
— Тебя это действительно беспокоит? — удивился Степаныч.
Ну, или сделал вид, что удивился.
— Очень. Не поверишь — спать не могу. И кушать нормально.
— Не ерничай.
— Ладно, не буду. Так зачем вернулся?
— Думаешь, за мной увязался «хвост»?
— Не исключаю такой вероятности. Иначе зачем Герману Завьялову принимать тебя обратно? Ты же сбежал с наследником и изрядно ему нагадил!
— Тут бы я поспорил, Рин. Со стороны глядя — да, кое-какие планы порушил. Но на самом деле он был рад. Хочешь, верь, хочешь — не верь, но его сильно мучила совесть. По всем законам кланов он должен был порешить вот этого парня, — кивнул на меня Степаныч, — но ему это было как серпом по одному месту. Все-таки родная кровь! Племянник! Но и слабину давать, особенно публично…
— Последнее дело, согласен.
— В общем, я избавил его от выбора. И он это оценил. А еще оценил — цитирую — «верность букве и духу социального договора». Это он про меня и Алекса. Я обещал его отцу приглядеть за малым, и я сдержал обещание. Герман это понял и оценил. И на этот раз тоже. Да, не делай такие большие глаза, Рин! Глава Завьяловых в курсе, почему я снова ушел из клана. Но это единственное, в чем он уверен. В остальном никакой конкретики. Отследить меня невозможно, я об этом позаботился. Но если вы настаиваете, могу принять дополнительные меры.
— Это какие? Продолжить изображать верного слугу?
— А вас что-то не устраивает, сударь? Не вопрос, могу снова стать дядюшкой Стю, — перешел Степаныч на бриттиш.
— Нет, Рэнсом уже запалился, — покачал головой кэп. — Придумай что-нибудь новое.
— Хорошо. Ваше пожелание принято к сведению. Еще что-то?
— Да. Савелий Степаныч, озаботьтесь, чтобы ваша новая личина позволяла вам беспрепятственно осуществлять… э-э-э… скажем так: представительские функции.
— Подпольный аукцион организовать, наемников подыскать, — добавил конкретики Рин-сан. — А еще нам нужен специалист по кадрам и человек для решения проблем самого широкого спектра. В пределах станции, разумеется. Чисто технические проблемы мы и сами уже наловчились решать.
— Что ж, я вас понял, господа мои. — Степаныч с благодарным кивком принял у официанта кружку пива, дождался, когда тот испарится, и осведомился: — Это место достаточно надежно?
— Более чем, — подтвердил кэп. — Можно говорить свободно. И вообще, Степаныч… симатта! Рэнсом-сан привычнее… короче, Рэнсом, ты не поверишь, но с некоторых пор мы с Алексом можем творить в пределах станции почти что угодно. Ну, в разумных пределах, естественно. Но если мы прямо сейчас выйдем из кабака и станем прилюдно обсуждать свои дела… поверь, никто ничего не услышит. Потому что это единственно верная линия поведения. Учитывая некие, хм, обстоятельства.