— Дядя Герман? Что-то случилось?
Ну а что еще я должен был спросить? На дядьке, как в таких случаях говорится, просто лица не было — бледен, угрюм, разве что не трясло от злости. Или отчаяния, что гораздо хуже.
— Извини, Александр, что в неурочное время, — все же нашел он в себе силы не вываливать на бедного меня все скопом, — но ситуация у нас сложилась критическая. Подгадали, твари!..
Ого! Да тут, похоже, все сразу и много… в смысле, и злости, и отчаяния. Никогда раньше его в таком состоянии не видел. Беда…
— Подгадали? Или все же подгадили? — попытался я чуть ослабить напряжение.
Но сделал только хуже, судя по дядькиной реакции:
— Не подгадили, а поднавалили, причем такую кучу, что хрен разгребешь! — сорвался он. — Извини, племяш, но просто зла не хватает на эту свору злобных уродов!
— Э-э-э… жажду подробностей. Кто, чем, как долго перелопачивать?
— Враги, вестимо, — чуть успокоился Герман Романович. — Причем исключительно внутренние.
— Неужто бунт на корабле?!
— Бери выше — в клане! А я все думал, чего это старичье наше так разволновалось, то ко мне в гости, то к тебе… была, оказывается, причина.
— Оппозиция?
— Какая, к дьяволу, оппозиция?! Банальные властолюбцы!
Хм… где-то я уже это слышал, и относительно недавно.
— Много?
— Скажем так, достаточно, — вздохнул дядя Герман. — Примерно пятая часть родов, входящих в большой совет.
— И ты их не можешь задавить?! — изумился я. — Их же абсолютное меньшинство!
— Да, Александр, как же ты стал далек от наших реалий…
— Это плохо?
— Даже не знаю. Смотря для кого. Для тебя, может, и к лучшему… если бы не обстоятельства.
— Да колись уже! Я, вообще-то делом занят. Важным.
— Решился-таки искать?
— А ты против?
— Был бы против, не поделился информацией, сам знаешь.
Ну да, тут при всем желании не возразишь. Железный аргумент.
— Тогда в чем проблема? Говори уже толком!
— В общем, Александр, дела у нас очень печальные. В клане еще не бунт, вернее, уже бунт, но пока еще узаконенный клановыми традициями. И поэтому я связан по рукам и ногам.
— Ну вот почему я из тебя каждое слово должен вытягивать?
— Да потому что мне стыдно, Александр! — снова взорвался дядя Герман. — А еще я зол! Причем на самого себя! Это надо же, так бездарно сесть в лужу! И ведь на ровном же месте!!!
— Так это все из-за меня?
— Дошло, наконец? Время для удара в спину они выбрали просто идеальное — я с головой ушел в дела и ослабил хватку. Да и СБ больше по нашим текущим задачам работала, и вот результат: зачинщики воспользовались традиционной привилегией и объявили мне вотум недоверия, как лидеру клана. И знаешь, что мне вменяется в вину?
— Пренебрежение традициями?
— Хорошая попытка, но мимо. Твое убийство!!!
— Черт…
— Слабо сказано, Александр. Я, когда осознал всю чудовищность обвинения, в голос матерился.
— Э-э-э… а почему тебя еще тогда, два года назад, не обвинили и не скинули с трона?
— Потому что им это было невыгодно. Почву для смены власти не подготовили. Я действовал на абсолютно законных основаниях — был регентом при малолетнем наследнике. И все ожидали, что дальше ситуация будет развиваться по накатанной: после твоего совершеннолетия я либо дам тебе поединок, либо втихаря отправлю на тот свет. Как ты помнишь, ни того, ни другого не произошло. Ты сбежал, а я не стал тебя преследовать. Я надеялся, что у тебя хватит ума не отсвечивать, и поначалу все так и было. Потом ты вообще на год исчез, и бурления окончательно улеглись. Заговорщиков оказалось слишком мало для открытого бунта, а нейтралов они на свою сторону переманить не успели.