«Окошко» связи с задумчивой физиономией Савелия Степаныча схлопнулось в точку, и, что самое приятное, на его месте в «дополненной реальности» больше ничего не появилось. А это означало, что никто не жаждет со мной пообщаться прямо сейчас, что не могло не радовать. Вот уж ни за что бы не подумал, что имитация бурной деятельности может быть даже хлопотнее, чем организация реальной операции! Как говорится, век живи, век учись. Хорошо хоть, не пришлось заниматься подготовительными работами в «совещательном» люксе, я без зазрения совести свалил в свой навечно забронированный номер и прямо в скафандре развалился на кровати. А кого, собственно, стесняться? Это Антон с Машкой «ютится», а я один, как перст. Все действительно дорогие родственники сейчас на «Спруте» очень далеко от Картахены и всего этого нездорового ажиотажа. В «карманной крепости» тоже, конечно, надо держать ухо востро, но там «Экспансия», там Ценкер с командой и кучей охраны, а это уже сила. Антоновым прихлебателям, лишённым заводилы и замотивированным со всех сторон, бунтовать тупо невыгодно, да и в свете выше изложенных обстоятельств дело это заведомо провальное. А у меня прямо гора с плеч… разве что за Борисыча слегка переживаю, но он суровый побитый жизнью мужик, а не мелкий пацан или молодая мамашка, обременённая парой спиногрызов. Сам о себе позаботиться в состоянии…
— Капитан Заварзин, входящий вызов.
— Да кто ещё?! — взвыл я от досады. Ведь только-только с облегчением выдохнул — Степанычу чем-то моя затея пришлась не по нраву, и он из меня чуть душу не вынул, добрые четверть часа ему задачу ставил! И тут снова на тебе! — Ладно, включай.
От судьбы не уйдёшь, да-да.
— В какой очерёдности, сэр? — педантично уточнил Кумо.
— Так он ещё и не один?
— Так точно, сэр. Три. Все со «Спрута».
— М-мать! — не на шутку обеспокоился я. — Что у них там стряслось?! Врубай режим конференции. И давай на закрытом канале.
— Процесс активирован, капитан Заварзин.
Первое «окошко» связи во всей красе продемонстрировало крайне недовольную физиономию кэпа Рина, который ожёг меня пронзающим насквозь взглядом и буркнул что-то нечленораздельное. Ясное дело, я тут же занял вертикальное положение, для верности прислонившись спиной к стене. Но поинтересоваться причиной кэповой хандры не успел — рядом протаяло второе «окошко», на сей раз Лизкино. Благоверная хоть и выглядела обеспокоенной, но не до такой степени, как Рин-сан, и, в отличие от последнего, приветливо мне улыбнулась. Даже, я бы сказал, нежно и с любовью. Соскучилась, что ли? Я расплылся в ответной ухмылке, но опять ничего не успел сказать — к обществу присоединился третий абонент, а именно Рин-тян. Эта лучилась самодовольством и беззаботностью, впрочем, как и всегда.
— Э-э-э… — проблеял я, силясь не сломать мозг в тщетных попытках разобраться в ситуации. — Привет всем.
— Привет, бака! — подмигнула мне Рин-тян.
— Здравствуй, дорогой, — чуть томно протянула Бетти, отчего я немедленно напрягся — таким тоном она обычно выпрашивала что-то, на что я ни за что не собирался соглашаться. Но всё равно в результате соглашался, блин! — Как ты там?
— Горит на работе, симатта! — опередил меня Рин, не пожелав размениваться на мелочи типа приветствия. — Судя по виду, даже зашивается!
— Я тоже рад тебя видеть, кэп, — хмыкнул я. — С чего такая забота? Да ещё и единодушная? Случилось что-то? Ценкер? «Экспансия»?!
— Успокойся, дорогой, у нас всё в порядке.
— А чего тогда?! — окончательно растерялся я. — Вы, как бы помягче… слегка не вовремя. У нас тут скоро «вот это поворот!» намечается, мне нужно быть в полной боевой готовности, а тут вы на нервы действуете…
— Значит, ты меня поймёшь, симатта!
— Да что у вас стряслось?! Колитесь уже!
— Объясни ему, — коротко велел дочери Рин-сан.
— Этот бака не поймёт, — по своему обычаю беззаботно отмахнулась Рин-тян. — Глупый. И «Спрута» не слышит, как тот ни пытается.
— А ты попробуй, Рин-тян, — подзадорил я девчонку. — Чем сложнее задача, тем сладостнее вкус победы.
— Думаешь? — усомнилась та. — Ладно, бака, слушай. «Спрут» слышит зов. Не такой, как обычно, ну, когда мы «прыгаем»… это что-то новенькое, бака! И очень необычное. И интересное! Надо лететь, смотреть! «Спрут» очень-очень хочет, но не решается меня огорчить.
— Это каким же образом? — уточнил я. — Ну, огорчить?
— Неповиновением, бака! — как обычно снисходительно пояснила Рин-тян. — Мы договорились… давно, когда я его в первый раз «услышала». Он был очень одинок, а я стала ему другом. А друзей не принято огорчать. Мы же договорились, что он меня слушается.