— Именно, юный Ван. Я бьюсь над этой задачкой уже семь лет…
— … а воз и ныне там.
— Да, юный Ван. Ты выучил всю технику, все таолу, но механически. Ты не видишь её внутреннего наполнения. Тебе не даётся нэйгун. Но при этом циньна стиля ты усвоил. Я не могу понять, почему так случилось. И впервые за всю свою тренерскую карьеру оказался в тупике.
— То есть вы не знаете, что делать? — изумился я.
Ну да, разрыв шаблонов. Чтобы сифу, и вдруг чего-то не знал? Касательно боевого искусства, я имею в виду.
— Увы, это так, юный Ван! — развёл руками Лю. — У меня теплилась надежда, что в процессе освоения техники ты проникнешься и её духом, но…
— Значит, причина не в вас, сифу.
— Естественно, причина не во мне! — усмехнулся мастер Лю. — Она в тебе. Но не в физических кондициях. Проблема в твоём разуме.
— Типа, я слишком туп?
— Нет, ты просто слишком юн. И упёрт. И… пожалуй, я понял, в чём дело.
— Ну и?..
— Ты просто «переел».
— Чего?! — У меня от удивления глаза полезли на лоб. — Зажрался?! Вы это хотите сказать, сифу?
— Нет, юный Ван. Ты не зажрался. Ты переел. Пресытился. Твой разум в какой-то момент начал отторгать всё, что связано с культурой Чжунго. Фигурально выражаясь, тебя воротит от вайгожэнь.
— И вас это беспокоит, сифу?
— Естественно! Ведь ты же мой ученик!
— Да ладно вам, сифу! Признайтесь, что вам за своих соплеменников обидно!
— Ни в коей мере. Я свободный специалист, дела аристократии, равно как и её проблемы, от меня безмерно далеки.
— Ладно, замнём для ясности… и что же мне теперь делать?
— Работать над собой, юный Ван. Совершенствоваться. Заниматься тайцзи. Постигать учение чань. Осознать своё дао. Принять свою карму, в конце концов. И да, твой уважаемый отец абсолютно прав: надо задавать правильные вопросы.
— Спасибо, сифу. Мне стало легче…
Глава 1
1
— Ну здравствуй, дом! — хмыкнул я себе под нос, когда из-за горизонта вынырнул насквозь знакомый клочок суши. — Давно не виделись, аж целый месяц!
С полуторакилометровой высоты остров Небесной Лазури на фоне глубокой синевы океана, лишь вблизи берегов светлевшей до бледно-голубого, казался веселёнькой зелёной кляксой. Но я-то как никто другой знал, что ничего яркого на нём нет и в помине. Если, конечно, не считать красной черепицы на крышах родового сихэюаня. Которую, между прочим, специально подбирали для контраста с диким камнем стен и вымощенных полов во внутренних двориках. Даже растительность, и та чахлая. Остров, служивший резиденцией рода Елагиных, был мелок, но суров: песочек да пальмы лишь в паре удобных мест, а всё остальное почти отвесные скалы, обдуваемые океанскими ветрами. Хорошо хоть, климат в данной части наших владений довольно мягок, если не тропический, то очень к тому близкий. Естественно, для собственного жилища основатель нашей фамилии выбрал наиболее козырное место — ровную площадку на вершине утёса, порядочно вдававшегося в водную гладь. Тут тебе и бухта удобная под боком (да-да, одна из двух с песочком и пальмами), и спуск к ней: хочешь, пересчитывай тысячу ступеней на своих двоих, хочешь — езжай лифтом на электрической тяге, запитанным от миниатюрной приливной электростанции. Да, вот до такой степени мы бедные, что даже для резиденции главы рода не можем позволить термоядерный реактор. Вернее, можем, но не считаем нужным. Пара таких агрегатов обеспечивает Мелкую Бухту — заливчик с расположенным в нём одноимённым городом переработчиков, мы же обходимся альтернативной энергетикой: солнечной, ветровой, приливной и иже с ними. Да что далеко ходить! Были бы у нас поблизости глубины более-менее приличные, не погнушались бы линейной генераторной установкой с двигателем Стирлинга, которому для работы достаточно разницы температур в слоях океанской воды. Многие наши добывающие платформы как раз такими приблудами и оснащены. И ничего, никто не жалуется. Мы, на Гессионе, и особенно в наименее освоенных её районах, вообще люди привычные. Всё то, что в других мирах, без наших проблем с логистикой (а по факту, торговой блокадой со стороны великих кланов Чжунго, уж давайте называть вещи своими именами!), давно отринуто и забыто, у нас в ходу. Глайдеры на ионной тяге с антигравом, такие, как мой, вообще предметы роскоши, доступные лишь избранным. Остальные же довольствуются либо дирижаблями, либо морским транспортом — судами всех размеров и компоновок, которые роднит лишь наличие турбопарусов. Вот в их производстве мы, что называется, собаку съели. А что-то посложнее… увы! Не промышленники мы. Не под те задачи наши производственные мощности заточены. Наше дело жратву поставлять на экспорт, да помалкивать. И сидеть на своих островках да плавучих поселениях, и не сметь совать носа в более цивилизованные места. Рылом не вышли. Я имею в виду, род и его сателлиты. На свободных специалистов-наёмников всем пофиг, а вот мы во владениях других семейств лица не то, чтобы нежелательные, но… чувствуется, короче. Вроде и разговаривают, и даже вежливо, но за ровню не держат. И особенно сами Аверины, благополучие которых во многом зиждется как раз таки на нашем умении «держать лицо». Да, с момента нашей с отцом памятной разборки (как физической, так и словесной), я во многих вопросах, что называется, прозрел. И начал прислушиваться к родителю куда внимательнее. Даже — о ужас! — практически смирился с собственной незавидной участью и теперь довольно часто сопровождал Илью Фаддеевича в его вояжах на территорию Протектората Чжунго. Конечно, приходилось терпеть, но зато наловчился сохранять похерфейс даже в самых щекотливых ситуациях, которые при общении с высокородными и не менее высокомерными ваньгожэнь возникали буквально на каждом шагу. Муторно, блин, но куда деваться! Зато есть возможность полетать на «Золотой Лани» — роскошной представительской яхте клана, и не только на ней. В детстве я бы за это душу продал, настолько грезил космосом и техникой вообще. Но здесь меня по всем фронтам обломали, навязав семейную дипломатию. Зато теперь отрывался, пока ненавистные соседи не видели. Ну и ещё плюс: отец, когда я после первого вояжа чуть не пустился во все тяжкие с алкоголем и распутными девицами, вошёл в моё положение и чуть ослабил хватку. То есть у меня появилось свободное время, которое я был волен тратить по своему усмотрению. А ещё, хитрюга, обставил данное послабление как подарок на совершеннолетие. Ну а когда полгода назад скоропостижно скончался мастер Лю, я и вовсе оказался предоставлен самому себе. Естественно, вне служебных обязанностей. А таковые возникали примерно раз в квартал, то есть пару месяцев из трёх я занимался своими делами, не забывая, однако, и об учёбе. Да, с боевыми искусствами пришлось немного затормозить — такого же компетентного специалиста отец пока не нашёл. Даже дочь мастера Лю, сама знаток не из последних, его не устроила. А самому ему реально некогда. Но всё остальное так на мне и висело. Да-да, и язык, и анализ политических процессов как у нас на планете, так и у соседей, и даже отслеживание научных публикаций в области истории и политологии. Тоже, кстати, привилегия: под это дело мне был выделен «нейр» с безлимитным доступом к информационным закромам Протектората. На Гессионе этим могли похвастаться разве что старшие представители родов да наиболее высокопоставленные свободные специалисты, в первую очередь менеджеры высшего звена. Подавляющее же большинство населения (из тех, кто в принципе имел доступ к «нейрам») довольствовалось локальными ресурсами планеты. Ну или платило немалые деньги за выход в «большую сеть».