Уютная тьма была со всех сторон, и королю Гондора казалось, что он сейчас может завернуться в нее, как в детстве в одеяло, и оказаться в полной безопасности. Он не знал, не понимал, не помнил, сколько часов провел в этой густой, как краска, черноте, когда вдруг обнаружил себя совершенно в другом месте.
Присмотревшись, он узнал пейзаж вокруг. Маэтад, одна из областей Ангмара, только вот выглядит как-то очень уж странно. Небо было не голубым, не серым, как в пасмурную погоду, и не черным, а багрово-алым с ярко-оранжевой луной, и на его фоне ярко и резко вырисовывались мрачные силуэты деревьев, лишенных листвы. Трудно было понять, ночь сейчас или день.
Эарнур пошел вперед, даже не зная, куда направляется, и вдруг увидел перед собой усеянное трупами поле боя. Люди, лошади, гондорцы, ангмарцы, сломанные копья, выпавшие из рук мечи, лужицы не успевшей впитаться в землю крови, подмерзшие на морозе и тронувшиеся тонким ломким ледком. Это зрелище было ему хорошо знакомо. Он хотел обойти страшное место, над которым с противным карканьем и гортанными криками уже вовсю кружились хищные птицы, но тут внимание его привлек еле слышный стон. Чуть поодаль лежал какой-то юноша в ангмарской одежде - Эарнуру показалось, что на вид парнишке лет восемнадцать, от силы двадцать. Удар меча распорол ему живот - не спасла и кольчуга; к несчастному в предвкушении поживы уже подбирались две жирные вороны с сальными перьями, готовые рвать вывалившиеся внутренности еще находящегося в сознании человека своими острыми крепкими клювами.
- Проваливайте, грязные твари! - Эарнур махнул рукой, отгоняя птиц. Вороны мерзко каркнули и нехотя отлетели, усевшись чуть поодаль; они прекрасно понимали, что агония продлится не так уж долго, и вскоре они наедятся вдоволь.
- Пить, - юноша заметил Эарнура и с трудом повернул к нему голову.
- Сейчас попробую найти, - неуверенно ответил тот. С одной стороны, с такими ранами пить обычно нельзя, с другой - он никогда не понимал, к чему так мучить умирающего и не давать ему воды, там лечи, не лечи - как правило, дыра в животе означает верную смерть. Это то же самое, что и с ним было при жизни, хотя тогда он почти ничего не успел почувствовать... с ним? В каком смысле? Что произошло?
У себя на поясе Эарнур нащупал фляжку, но она оказалась совершенно пустой. Внезапно ему вспомнилось, что где-то здесь неподалеку должна быть деревня, через которую протекала речка.
- Как тебя зовут? - спросил он ангмарца.
- Энвер, - ответил тот. - Пожалуйста, скажи моим родителям и сестре, если их увидишь, что меня убили здесь.
- Я сейчас вернусь, - сказал Эарнур. - Только схожу к реке за водой.
Он прошел через небольшую рощицу к деревне - как ни странно, он знал дорогу. Глазам его предстало еще более страшное зрелище, чем до этого: ни одного живого человека - снова одни трупы на пепелище, изо всех построек уцелела только мельница на берегу. Стараясь не смотреть на мертвые тела - он уже понял, что это отнюдь не воины Аргора - Эарнур спустился к воде и попытался наполнить фляжку, но внезапно увидел, что вместо воды в реке течет кровь. Не просто окрашенная кровью вода, как бывает при сражениях возле реки, а именно чистая кровь, от которой исходили тепло, пар и запах железа.
Эарнур в ужасе отшатнулся и выронил фляжку. Только сейчас он почувствовал, что его тоже мучает совершенно невыносимая жажда, но пить было нечего - не кровь же глотать.
- Любуйся, вот дело твоих рук! - услышал он злорадный смех вроде как над собой; ему показалось, что над ним издевается жуткая оранжевая луна. - Ты навечно останешься здесь и будешь смотреть на то, что натворил!
- Не надо! - в отчаянии закричал Эарнур, падая на колени и закрывая руками лицо; теперь его вдобавок ко всему еще и бил озноб. - Спасите, ради всего святого! Уберите от меня луну! Я действительно не знаю, кто такая Горная Дева и что с ней случилось! И я не убивал этого юношу! Я бы вообще не пришел сюда, если бы не отец...
- Оправдываешься? - продолжал издеваться его невидимый собеседник. - Может, снова будешь валить все на Элронда? Или на кого-то еще?
- Пожалуйста, прекратите! - взмолился Эарнур. - Я не хочу этого видеть! Не хочу! Я больше не выдержу! Я хочу наконец умереть и избавиться от этого ужаса! Хватит! Сначала отец, потом Элронд, потом Ангмарец с Нендилом и Саурон, теперь еще вы! За что мне все это?! Что я сделал не так? Лучше бы мне вообще никогда не появляться на свет, был бы у меня выбор, я бы предпочел не рождаться и не жить! Оставьте меня! И пусть этот Энвер, в конце концов, тоже умрет, за что вы мучаете несчастного?!
18
Когда Эарнур наконец пришел в себя, в глаза ему ударил невыносимо яркий солнечный свет. Он невольно зажмурился и тут снова почувствовал сильную жажду и боль во всем теле - и в сломанной руке, и в ранах, правда, теперь она была не такой мучительной, как раньше, а вполне терпимой.
Он что - не умер?
- Ну и зачем ты это сделал? - услышал он чей-то довольно резкий, высокий и пронзительный голос. - Мой дядя от тебя, придурок, трое суток не отходил!
Эарнур наконец приоткрыл глаза и увидел перед собой еще одного эльфа в черном - теперь их присутствие в Мордоре его совсем не удивляло. У этого были длинные светлые волосы и зеленые глаза.
Король Гондора решил, что вообще не будет отвечать вражьему прислужнику, пусть тот делает с ним что хочет. Ему снова невыносимо хотелось пить, но он подумал, что просить у каукарэльдо ничего не станет - ведь тот наверняка не даст воды и начнет издеваться.
- Пить хочешь? - неожиданно спросил светловолосый эльф. - Тебе уже можно.
Эарнур молчал.
- Сил нет говорить? - в противном голосе каукарэльдо ему почудилось притворное сочувствие. - Так, давай налью водички.
Пленник ощутил страх и досаду: он думал, что если воткнет в себя нож, то уж наверняка умрет. А тут, видимо, сил не хватило нанести себе достаточно серьезную рану и умереть на месте. Теперь все хуже некуда: он попал в лапы к Врагу, и страшно себе представить, что с ним сделает это чудовище. Оставалось только умереть с честью.
Эльф налил в глиняную чашку воды из графина и, осторожно поддерживая голову раненого, поднес чашку к его губам. Эарнур покорно все выпил - во-первых, его мучила страшная жажда, во-вторых, сил сопротивляться у него просто не было.
- Отлично, - эльф отставил чашку и положил свою изящную бледную руку на лоб пленника. - Жар у тебя еще есть, но со временем все пройдет. Жить будешь, хотя лечиться тебе придется долго.
Эарнур подумал, что все точно пройдет после того, как его прикончат, но отвечать ничего не стал. Лучше не раскрываться, иначе вражьи прислужники быстро за это ухватятся и используют все против него.
- А теперь попробуй поспать, недоумок, - голос у каукарэльдо был довольно неприятный и резал слух. - Устроил ты себе, ничего не скажешь. Сейчас мог бы уже вставать и ходить, но по собственной дури лежишь тряпочкой. Правильно моя мать вас терпеть не может и говорит, что все нуменорцы больные на башку. Вернее, вы вообще безмозглые. По тебе заметно.