- Вот вешаться не советую, удавленники в гробу очень нехорошо выглядят, - улыбнулся Маэглин, - и вообще ничего с собой делать не советую. Как тебе объяснить: пока ты жив, у тебя есть возможность что-то предпринять, решить, ну и всякое такое. Когда мертв - все: дороги назад нет. Я ведь прекрасно понимаю, что тебе на самом-то деле не умереть хочется. Когда кто-то утверждает, что хочет умереть, он не хочет умереть, это звучит странно, но я живу на свете намного дольше тебя и знаю, что это не желание умереть, а стремление избавиться от боли, страха, неопределенности, разочарования и прочих ужасных чувств, которые ты испытываешь. Не знаю, помогут тебе мои слова или нет, но попробуй просто это перетерпеть, я думаю, что у каждого такое было. Все эти чувства пройдут, а ты будешь жить дальше. Воспоминания, конечно, не сотрешь, но раны заживут, и душевная боль со временем тоже притупится.
Эарнур задумался.
- Хорошо, вы правы, - произнес он, - но вы вот сами выход видите? Решили отдать меня Саурону на расправу и думаете, что так и надо? Как я буду "жить дальше", если вообще не буду и, скорее всего, убивать меня будут долго и жестоко?
- Я - отдать тебя на расправу? - не понял Маэглин.
- Вы действительно ничего не понимаете или нарочно врете? - Эарнур посмотрел на эльфа с явным недоверием. - Нет, все-таки нарочно врете. И я понимаю, почему. У вас в душе еще осталось место для чего-то чистого, светлого и доброго, вы на самом деле вовсе не такой, как Саурон, просто вам больше некуда идти, и остался только Мордор, у вас нет выбора. Вы меня жалеете и искренне пытались мне помочь, хотя на самом деле лучше бы вы тогда в Минас Итиле перерезали мне горло, это было бы куда милосерднее, потому что с помощью ничего не получилось. И сейчас вы знаете, что Саурон приказал своим слугам немного меня подлечить только для того, чтобы к тому времени, когда он устроит надо мной расправу у всех на глазах и потом отошлет Мардилу и Аранарту мою голову, я хотя бы мог держаться на ногах - им с Ангмарцем не доставит удовольствия издеваться над полутрупом. А так - получилось особо хитроумное истязание. Они решили дать мне мнимую надежду на спасение - ведь так интересно потом ее отнять и смотреть, как я буду рыдать в отчаянии, валяться у них в ногах и молить о пощаде. Только ничего не вышло, я с самого начала не верил в добрые намерения Врага и понимал, что со мной сделают, просто не хотел долго мучиться. А вы сейчас сидите тут и меня утешаете - примерно как жалостливые дети кролика гладят перед тем, как их папа зарежет его на жаркое. Что ж, спасибо и на этом, хорошо, что вы ко мне приходите, мне так легче будет.
Маэглин растерялся, не зная, что ответить. На самом деле все обстояло совершенно иначе, потому что Саурон попросил его воспользоваться доверительными отношениями с пленником, немного покапать бедняге на мозги и по возможности сделать так, чтобы тот вроде бы как и по доброй воле не захотел уматывать из Мордора, но своими словами Эарнур поставил эльфа в сильно затруднительное положение.
- И ты все то время, что сидишь в этой комнате, мысленно готовишься к тому, что тебя убьют? - нерешительно поинтересовался он.
- А что мне еще остается? - чуть слышно пробормотал Эарнур. - Вы прекрасно знаете, что со мной сделают. Спасибо вам большое за то, что хотя бы попытались помочь. И за сочувствие спасибо. Только это все равно бесполезно. Мне остается надеяться на то, что вам за меня не достанется. А для меня уже все кончено, остается лишь ждать того дня, когда Саурон со мной разделается. Скорее бы уж, честное слово. Ждать смерти очень страшно, в особенности когда ничего не можешь сделать.
Маэглин понимал, что не сможет переубедить своего дальнего родственника - тот все равно никому не верит, а потому попытался хотя бы его отвлечь и перевел разговор на что-то другое. Когда он собрался уходить, за окном уже смеркалось; ночью Эарнуру предстояло остаться один на один со своим отчаянием, которое тот даже не знал, как отогнать. Стараясь ни о чем не думать, пленник завернулся в одеяло, закрыл глаза и сам не заметил, как провалился в глубокий сон.
Он не помнил, что ему снилось; разбудил его луч яркого солнца, проникавший сквозь тонкие занавески. В следующее мгновение он едва не лишился чувств от парализующего ужаса: на стуле рядом с его кроватью сидел тот, кого он больше всего боялся.
- Проснулся? - обратился к нему Саурон. - Честно говоря, мне хотелось дать тебе еще немного прийти в себя, отлежаться и отдохнуть, но то, что мне вчера рассказал Маэглин, очень мне не понравилось, и поэтому мне пришлось немного изменить свои планы. Вставай, приводи себя в порядок, и сегодня пойдешь со мной.
Эарнур отвернулся, стараясь не встречаться взглядом с Черным Майя; ему казалось, что собственное тело не повинуется ему, и он не мог заставить себя даже сесть в кровати, не говоря уже о том, чтобы встать.
- Вставай, я сказал, - повторил Саурон уже более жестко и настойчиво. - И хватит нести чушь, перестань сам себя накручивать, я не собираюсь тебя убивать. Было бы за что, давно бы с большим удовольствием убил, я это очень люблю и хорошо умею делать. Хотя день у тебя сегодня, безусловно, ожидается непростой. Не заставляй меня долго ждать, давай, шевелись.
Эарнур молча повиновался - в голосе Врага ему почудилась скрытая угроза, лучше было бы и в самом деле его не злить. Саурон внимательно наблюдал за своим пленником, уставившись на него своими холодными синими глазами - наверное, так кошка смотрит на мышь. Эарнур поймал себя на том, что мысленно снова сравнил себя с раздавленным мышонком из своего детства.
- Отлично ты научился одной рукой все делать, - насмешливо произнес он, - я, честное слово, прямо завидую. Я бы, наверное, вряд ли смог в твоем положении одеться без чужой помощи. Помнится, когда твой родственник отрубил мне палец с Кольцом, я тоже какое-то время старался лишний раз правой рукой не шевелить, неприятно было, так что я тебя понимаю. Тем не менее двумя руками... оно было бы все-таки удобней. А теперь пошли.
Эарнур долго шел за Черным Майя по каким-то коридорам и лестницам, казавшимся ему бесконечными, пока Саурон наконец не остановился и не распахнул перед королем Гондора тяжелую дубовую дверь.
- Заходи.
Шагнув внутрь, Эарнур очутился в просторной светлой комнате с высокими потолками и огромными окнами, стены которой были облицованы светло-бежевым камнем. Нерешительно подойдя к одному из окон и посмотрев вниз, он почувствовал, что от невероятной высоты у него едва не кружится голова - земля внизу казалась очень далекой.
- Что это за место? - осторожно поинтересовался он у Саурона. - Где я находился все это время?
- Добро пожаловать в Барад-Дур, - усмехнулся тот. - Нравится? Прежнее здание было куда меньше и ниже, да и вообще, честно признаюсь, меня не очень устраивало - тесновато там было, и места всему и всем не хватало. К счастью, нашелся добрый человек Исилдур и выполнил за меня всю грязную работу, расчистив место для новой постройки. И мне хорошо, самому ничего делать и ребят своих напрягать не надо, и он душу отвел.
Эарнур от неожиданности потерял дар речи и не нашелся, что ответить.