- Спасибо, - тихо ответил он, - мне вроде уже лучше.
- Ну что, больше не будешь мне тут говорить, что тебе уже ничем не поможешь? - усмехнулся Черный Майя. - Сегодня мы на этом пока остановимся, а потом понемногу продолжим, так что наберись терпения, но иначе никак. Я понимаю, что тебе больно и неприятно, однако придется тебе это как-то пережить. Все еще мне не веришь?
Эарнур молчал; в глазах его застыл плохо скрываемый страх.
- Слушай, а чего ты меня так боишься? - поинтересовался Саурон. - Я ведь вроде ничего ужасного с тобой не сделал и даже делать не собирался, Нендилу тебя покалечить или убить не дал, в темницу тебя не запирал, напротив, поселил тебя во вполне уютной комнате со всеми удобствами, что не так? Начитался воспоминаний из дневника своего родственника? Я вот тоже не могу понять, что его во мне так пугало, я же ведь опять же тоже ничего страшного ему не сделал. Напротив, несколько раз прикрыл, когда Ар-Фаразон окончательно рехнулся и порывался прикончить всю их семью.
- Зачем? - вырвалось у пленника.
- Что зачем? - поднял брови Черный Майя.
- Зачем вы его прикрывали? Вам же это невыгодно, вы же, напротив, должны были стремиться извести всех потомков Эарендила. Или вы вре... говорите неправду.
Саурон схватился за голову.
- Слушай, зачем ты читал этот бред? Хотя... хорошо, что Исилдур не знал о том, что это вообще кто-то читал! Точно бы не обрадовался!
Эарнур опустил глаза.
- Никогда не поверю, что вам просто было их жаль, и поэтому вы не дали Ар-Фаразону их уничтожить.
- Ну, и это тоже, хотя и не только это, - ухмыльнулся Черный Майя. - Я тебе серьезно говорю: я действительно не понимаю, почему меня люди так боятся. Вроде сидишь себе, в стенку смотришь, никому ничего не делаешь, а потом внезапно узнаешь, что кто-то тебя увидел и тут же до полусмерти перепугался.
Королю Гондора показалось, что Враг однозначно лжет и что ему, если судить по дневнику Исилдура, нравится нарочно истязать и запугивать людей, а потом чуть ли не питаться их страхом и болью и получать от этого грубое удовольствие, но он решил промолчать - после такого достанется еще хуже, чем от Аргора с Нендилом.
- Простите. Оно само собой получается.
- Я тебе еще раз повторю: успокойся, я тебя не съем, - ответил Саурон. - Я тебе пообещал: как только Аранарт принесет мне голову Элронда, ты можешь в тот же день ехать вместе со своим родственником домой, и мы с тобой, если уж тебе в моем присутствии так плохо, никогда больше не увидимся и даже не услышим друг о друге. Однако пока эта ушастая сволочь жива, придется тебе сидеть тут, уж извини. Ты как, на ногах удержишься? Пошли, провожу тебя в твои покои, - в голосе Врага пленнику почудилась явная издевка, - поначалу тебе будет очень больно шевелить правой рукой и плечо будет сильно отекать, но со временем все пройдет, и домой, буду надеяться, ты поедешь уже совсем здоровым.
- Я вам уже сказал - Аранарт никогда не согласится на ваши условия, - во взгляде Эарнура были испуг и неуверенность. - Вы сами-то всерьез считаете, что он отрежет Элронду голову, чтобы спасти меня?
Тот с неизменной издевательской улыбкой сделал вид, будто не слышал слов своего гостя, и продолжил говорить о своем.
- Мой отец всегда считал мои методы лечения жестокими, но я зато могу назвать их действенными. Знаешь, когда человек серьезно ранен, первое время ему, конечно, надо тихонечко лежать, но потом, когда все уже не так страшно, полный покой - это враг выздоровления. В свое время был у меня неприятный случай - один мой родственник довольно долго провалялся в постели со смертельными по сути ранами, но в какой-то момент я его, невзирая на все возражения и заверения в том, как ему плохо, поднял с постели и выволок гулять в крепостной двор. Гил-Галад, у которого на глазах все это было, тоже возмущался и говорил, что я над беднягой издеваюсь, но я ему объяснил, что если с дырой в грудной клетке тот не будет шевелиться, то ему конец от застойных явлений в сердце и легких. Я и говорю своему пациенту: хочешь, не хочешь - через "не могу" вставай, и идем гулять, если вдруг станет плохо, и ты на лестнице свалишься в обморок - не переживай, дотащу до кровати. Мы очень хорошо погуляли и подышали свежим морозным воздухом, солнышко садилось, родственничку моему сразу полегчало, и он смотрит на закат и говорит мне: спасибо, я-то думал, что всего этого уже больше никогда не увижу. Вот и тебе тоже постепенно будет становиться все лучше и лучше, хотя поначалу покажется, что все ну просто очень хреново.
- Мне сегодня уже показалось, - печально проговорил Эарнур, - зато хоть немного душу отвел и выплеснул на бумагу все, что думаю об Элронде. Надо было мне и в самом деле этому негодяю еще в Ангмаре голову отрубить, а не призывать его к милосердию и не пытаться пробудить в нем совесть, хотя тогда Глорфиндейл с Линдиром порезали бы на капусту уже меня. Наверное, так было бы лучше. Для всех.
- Нельзя пробудить в другом то, чего у него нет, - Саурон подал ему руку, - если ты думал, что у Элронда есть совесть, то жестоко ошибся. У него ее никогда не было, и Элронд не любит и не способен пожалеть никого, кроме себя. Ну как, после того, как выговорился, легче стало?
- Стало, - король Гондора с опаской покосился на кисть Черного Майя с отрубленным пальцем, но все же, взяв того за руку, осторожно поднялся со стула: голова вроде больше не кружилась, и в глазах от боли не темнело.
- Вот и прекрасно. В следующий раз напишешь мне в подробностях все, что думаешь о своем мерзком папаше-пьянице, и можешь не стесняться в выражениях, а сейчас иди отдыхать, на сегодня с тебя довольно.
28
Вскоре после того, как Саурон отвел Эарнура в его комнату, того навестил Кириандил. Пленник сразу вспомнил, как Черный Властелин назвал этого юношу своим внуком, и сначала покосился на него с испугом, но потом постарался взять себя в руки. Хотелось бы, конечно, расспросить его обо всем, но лучше этого не делать.
- Что случилось? - Кириандил, казалось, заметил его состояние. - Так плохо?
- Да нет, ничего, не беспокойтесь, - Эарнур опустил глаза. - Все в порядке. Почти.
- Ничего страшного, со временем все восстановится, - поддержал его тот. - Все не так ужасно, как ты думаешь. Тебе помочь рубашку снять или сам справишься?
- Надеюсь, что сам, - к своему удивлению, пленник все же смог справиться с этой задачей относительно легко - видимо, та настойка, которой его угостил Саурон, все же отлично действовала. Пока Кириандил аккуратно накладывал ему компресс на отекшее и распухшее после сегодняшних попыток что-то написать плечо, он собрался с мыслями и силами и все же решил задать ему пару вопросов.
- Слушайте, - осторожно начал он, - а вы не обидитесь, если я у вас кое-что спрошу?
Кириандил улыбнулся. Так, вроде бы лед тронулся, его пациент даже сам начал разговор, а не ограничивается простыми "здравствуйте", "спасибо" и односложными ответами.
- И что же именно?
- А вы правда внук Саур... Властелина?
- Правда. Тебе интересно, как там у дедушки с женщинами что было? - он снова улыбнулся.