-- И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились, -- орала я с надрывом,
Я тоже была, прохожий,
Прохожий, остановись!..
Но тут остановилась я сама, снова отхлебнув вина.
Мне было жарко, казалось, что скоро задымятся волосы на макушке.
-- Эй вы! -- услышала я чей-то голос. -- А ну брысь отсюда! -- К нам решительной походкой приближался какой-то седоватый мужчина в серой майке и синих шортах. -- Нашли место для пикника!
Петя вскочил как ужаленный.
Слава богу, для того, чтоб собраться, не понадобилось много времени. Я закрыла контейнер с пиццей, сгребла покрывало и потопала к люку. Петя потащился за мной.
Оказалось, что мужик из соседнего дома увидел нас в окно и решил проявить бдительность.
-- И какая взрослая девица! Чего тебя потянуло на эту крышу?! Надо же понимать: подойдешь к краю, голова закружится -- и все, вниз... И косточек не соберешь!
Я молчала, главным образом потому, что не хотела, чтобы он почуял запах алкоголя (бутылку я ловко обернула покрывалом, когда собирала вещи).
В конце концов грозный мужик удалился, оставив нас на лестничной клетке десятого этажа. А мальчик Петя сказал:
-- Вкусная пицца. Но что-то меня тошнит. Это может быть солнечный удар. У меня такое бывало. Мне нельзя долго на солнце.
-- Чего ты вообще со мной полез? -- рассердилась я. -- Как будто я тебя силой затащила.
-- Любопытно.
-- Посмотрел бы и ушел.
-- Не мог же я так просто допустить, чтобы человек покончил с собой.
-- Ты что -- думал: я прыгнуть хочу?!!
Он посмотрел на меня каким-то бесконечно усталым взором:
-- Ну да. И пьешь для смелости. И стихи читаешь про смерть.
И вот тут -- впервые за этот длинный день мне стало по-настоящему весело.
И так, хохоча, я рассталась с недоумевающим Петей и пошла домой -- в одной руке контейнер с пиццей, а в другой -- покрывало, в которое завернута бутылка вина. И уже закрыв за собой дверь, стоя в прохладе прихожей, я подумала, что все-таки я прыгнула, да прыгнула, спасибо, Петя, что объяснил, просто я еще не упала, я все еще падаю, падаю.
Ты права, мама, я ничего не достигла, только вот пиццу какую-никакую могу испечь.
Бургеры
Он был большой и толстый. И я его любила.
Подходил к концу рабочий день.
-- Пойдемте вместе к метро, -- сказала я. -- Погода чудесная.
Лето в разгаре, солнце гладит раскаленным утюгом крыши многоэтажек.
-- Ох, не знаю. Не люблю такие длинные дистанции. Может, лучше на автобусе?
-- В автобусе -- духота. И надо платить за проезд. Пойдемте.
-- Но я -- медленный...
-- А куда нам торопиться?
Я страшно рада, что сейчас мы медленно, долго будем идти к метро. Я -- с ним.
Мы идем.
-- Вот тут, -- киваю я в сторону давно облюбованного мною киоска, -- продаются очень вкусные бургеры.
Я покупаю один, он -- два, мы садимся на лавочку в сквере и едим.
-- Знаете, Люда, -- говорит он, -- мне надо бы скинуть килограмм десять. Но в моем возрасте, когда метаболизм уже замедлен, это нелегко. В сорок пять не так-то просто сбросить вес! Не то, что в ваши двадцать с хвостиком...
-- Я просто перестаю есть, когда мне грустно или тревожно. Один раз так похудела на два размера. Нервничала очень, поступала в аспирантуру.
-- А я всегда ем, -- сказал он так обреченно, что моё сердце облилось кровью.
И приступил ко второму гамбургеру.
-- Скажите, -- сказала я, -- у вас не бывает так: начинаешь есть, а что-то внутри умоляет тоненьким голоском: "Не надо, не ешь"?
-- Нет, не бывает, -- покачал он головой. -- Хотите, я и вам второй бургер возьму?
-- Не надо.
Какое-то время мы молчали.
-- Чем это так вкусно пахнет, а? -- Я старательно принюхивалась. -- Чем-то копчёненьким... И как будто -- от вас... Вы ели что-то копчёное?
-- Нет, Люда, я просто вспотел. -- Он явно сконфузился. -- Все-таки вам необходим второй бургер. Хотя котлеты тут, конечно... Как-нибудь я из дому принесу... Я мясо прокручиваю, жена у плиты стоит... Целую гору обычно жарим... Супруга моя, конечно, мастерица... ну я вас угощу -- поймёте... А пока вот... купите себе... -- Он полез за кошельком.
-- Не надо. Я сама. Вы семью должны кормить, а не меня.
Я пошла к киоску. Аппетита не было. Тоненький голосок внутри меня твердил: "Ты ему не нужна, у него жена вкусно готовит!"
Я была большая и толстая, и меня никто не любил.