— Ничего, — коротко отвечаю я, сглатывая комок страха. Он ничего не сможет мне причинить. Сейчас – нет, а когда я завтра попаду в их фракцию?
Бесстрашный вскидывает пирсингованную бровь.
— Заблудилась?
И его губы кривятся в издевательской пародии на улыбку.
Пытаюсь собрать всю дерзость и всю заносчивость, которой славятся Эрудиты, и выпалить с одним словом:
— Нет.
Черная скала склоняет голову на сторону и ещё больше хмурится. Чувствую, как внутри всё леденеет под его стальным взглядом, но продолжаю смотреть на него с вызовом, гордо вскинув подбородок. Бесстрашный слишком пытливо меня оглядывает, от чего замерзшие внутренности будто сжимает стальной кулак. На его мощной шее, исполосованной татуировкой, двигаются мышцы, и он шевелит головой, ставя ее прямо.
— Ладно, вали отсюда.
— Ещё чего, — дерзко хмыкаю я, хотя сейчас я очень хочу именно свалить.
Сжатые в тонкую линию губы кривятся в усмешке, глаза сужаются, на переносице западает глубокая складка.
— Мой юный эрудированный друг, — он произносил каждое слово отдельно, с каждой паузой мое сердце уходило в пятки. — Ты опровергаешь все стереотипы. Я думал, в вашей фракции дуракам не место. А ты вот как-то там зацепилась.
Возмущение волной захватило все тело, мозг в том числе, и в его огненных волнах барахталась лишь одна трезвая мысль: он не имеет права ничего тебе сделать, он не имеет права тебя отсюда выгонять, но лучше тебе послушаться. Мысль уже почти утонула в горячке гнева, который почти толкнул меня на ответное хамство, но Бесстрашный ступил вперед, все ещё пряча руки за спиной.
— Повторяю для особо одаренной: пошла вон, — ещё шаг, он наклоняется ко мне, я вижу прямо перед собой два стальных глаза, невыносимо холодных и колких. Взгляд этих глаз ввинчивается мне в череп, Бесстрашный выдыхает мне прямо в лицо: — Убирайся.
Тело к моему облегчению, поддалось на слабый призыв из бурлящего мозга к действию, и я убралась, торопливо шагая прочь и проклиная себя за то, что решила встретить Кинана. Так или иначе, я увижу его завтра. Сразу после Церемонии. Надеюсь, что увижу. И очень надеюсь, что ещё нескоро встречу этого верзилу.
========== Глава 4. Безвозвратно. ==========
«Старайся никогда не вырываться вперед и не отставать» — вот надежное правило для тех, кто с почтением относится к всемогущему, хотя и не блещущему умом, зловещему «среднему человеку»
Джером К. Джером. Ангел, автор и другие.
Но я встречаю его на следующий же день.
Утром и во время Церемонии я вовсе о нем не думала, я парила, окрыленная правом выбора и результатом теста, опьяненная масштабами Церемонии. Я сидела, непривычно выпрямившись, натянутая, как струна, и вслушивалась в имя каждого инициируемого.
— Эдана О’Лири, — звучит с трибуны, и я спохватываюсь с места. Не оглядываясь на родителей, но чувствуя их взгляд — и брата, с другого конца зала — на своей спине, я спускаюсь вниз. Бросив короткую улыбку ведущему Церемонии, лидеру Отречения, я беру со стола нож и решительно направляюсь с ним к нужной посудине. Нет, я не буду медлить, как делало большинство инициируемых передо мной. Я сделала выбор давно, вчера я окончательно убедилась в его правильности, и сейчас настало время только огласить свое решение.
Переполненная волнением, радостью и энергией, я не чувствую боли, когда провожу лезвием ножа по ладони. Очевидно, ранила я себя сильнее необходимого, потому что на горячие угли срывается не капля крови, а целый поток, и, с шипением падая на темные угольки, испаряется клубом дыма.
— Бесстрашие! — внезапно громко объявляют у меня над головой. Я вздрагиваю, поднимаю глаза на ладонь, залитую кровью, и на мгновение пугаюсь.
Я сделала выбор. Черт побери, я сделала выбор, и мой следующий шаг уже будет самостоятельным.
Я кладу нож обратно на стол, беру предложенную мне салфетку и, не оборачиваясь на родителей, иду на звуки аплодисментов, криков и свиста. Иду к черному сектору зала, иду к Бесстрашным — своей фракции.
В первом ряду есть несколько мест для новеньких, я направляюсь именно туда. По пути кто-то одобрительно хлопает меня по плечу, кто-то дергает за рукав синего пиджака. Я подалась порыву и пожала чью-то руку, перемазав, очевидно, ее кровью. А затем, неожиданно для себя, падаю в объятия какого-то парня.
— Молодчага! — кричит он, перекрикивая гром аплодисментов. — Решительная!
Перед тем как сесть на предложенное место, я замираю на мгновение. В зале воцарилась тишина, нарушаемая лишь шагами на лестнице следующего инициируемого. А я все не могла сесть. Где-то в толпе я зацепилась взглядом за два стальных глаза под нахмуренными бровями с черной серьгой. Зацепилась и сразу потеряла из виду.
Ну и ладно, показалось.
Позже, уже в поезде я познакомилась с парнем, которому упала в распростертые руки. Похвалившим меня Бесстрашным оказался врожденный член фракции, но тоже новичок, долговязый парниша с кучерявой копной пепельно-черных волос. Дарра.
В следующие три дня я водилась только с ним, потом, во время одного из первых спаррингов, я познакомилась с Рут, и до конца подготовки мы дружили — Дарра, Рут и я. Но пока, в поезде, я познакомилась только с ним. И именно Дарра, выглянув из открытой двери состава, улыбнулся и, повернувшись ко мне, весело поинтересовался:
— Надеюсь, твоя одежда тебе не сильно дорога?
— Что?
Он спохватился на ноги и с силой потянул меня за локоть.
— Нам нужно прыгнуть, — с безумной улыбкой сообщил он.
— Что?
— С поезда. Во-он на ту крышу.
— Что?
— Эдана, не пугай меня. Ты же не украла эту одежду у фракции, ты же и впрямь из Эрудиции?
Ну вот, уже второй раз за два дня меня называют дурой, нелепой ошибкой фракции. Мама бы изошла пеной от ярости. Фыркнув в ответ что-то невразумительное, я выглянула из поезда и, увидев, как из первого вагона выпрыгивают с диким криком восторга или страха черные фигурки, шагнула обратно в вагон.
— Нам придется хорошенько разбежаться, — сообщила я, упираясь спиной в стенку вагона.
— О, тут ты чертовски права, — одобрительно гоготнул Дарра и повел рукой. — Дамы вперед.
Нужная крыша уже проносилась мимо вагона. Медлить нельзя. Оттолкнувшись от стены, я что было мочи прыгнула, молясь о том, чтобы тело и физика не подвели, и я не приземлилась на землю между поездом и нужным зданием, превратившись в котлету.
Сгруппироваться у меня не получилось, так что я полетела кубарем на твердую крышу, сгребая ладонями весь мелкий гравий на ней. Следом с диким воплем приземлился Дарра и, огрев меня по затылку рукой, с диким хохотом откатился в сторону.
— Добро пожаловать, — процедил он, задыхаясь от смеха.
========== Глава 5. Полет. ==========
А потом прозвучал ужасно знакомый голос. Я не смогла бы его забыть и через год, что уж говорить о повторной встрече. На следующий же день.
— Внимание, новички! Все сюда! — крикнул верзила, снижая голос с каждым оборвавшимся смехом. — Меня зовут Эрик, я один из ваших командиров.
Он стоял на парапете на самом краю крыши, неосязаемо громадный, устрашающий в черной форме, сверлящий взглядом ледяных глаз.
— Хотите в Бесстрашие? Вход там, — он кивнул подбородком в сторону чего-то внизу, за его спиной. — Если прыгнуть кишка тонка, вам не место в Бесстрашии.
Я видела совершенно отчетливо, как он сверлил каждого новичка — прирожденного Бесстрашного или неофита — оглядывая его с презрением. Я видела, как двигались его глаза по нашим замершим фигурам, как его взгляд описал дугу, поднимаясь от невысокой девицы в ярко-желтой рубахе, характерной Дружелюбию, к высокому и кучерявому Дарре, а потом снова вниз ко мне. На какое-то мгновение, когда его взгляд скользнул дальше, я понадеялась, что он меня не помнит. Но меня сложно забыть. Как много огненно-рыжих девушек вы видели в Чикаго? Я знаю только одну, кроме меня. И она приходится мне матерью.