Лансемалиона Бальмуара стража пропустила без вопросов. Гостя уже ждали. Здание представляло из себя довольно большую обитель, ведь как уже было сказано, здесь служители порядка буквально жили и работали. Имелись казармы, неподалёку расположились небольшие квартирки для семейных пар, проснулся, умылся и уже сразу на службе. Да и сам ярус представлял из себя такой небольшой военный городок с некоторым гражданскими элементами.
Уже внутри аристократ заметил ещё одну интересную деталь. В Эдеме и в мирах Совета в целом поклонялись очень многим богам. Самих эти богов оказывалось очень много, власть некоторых из них ограничивалась порой королевством или частью королевства, а в другом мире их и вовсе могли не знать. Сам Совет состоял из пантеонов, где эти самые боги старались как-то уживаться между собой. Получалось плохо, в последнее время по-особенному плохо из-за учащения возвышений бывших смертных, которые не избавились от своих пороков. Религиозные войны за власть над разумами потенциальных последователей стали нормой для многих миров, кроме разве что Эдема.
За разные аспекты жизни смертных отвечали разные боги. Иногда один бог одновременно являлся и покровителем земледелия в мирное время, и защитников крепостных стен в военное. Это понятно.
Только вот порой на один и тот же аспект находился ряд таких похожих и не очень высших. Например, большинство культур смертных не обходится без бога войны. Про Полемоса знают почти все, ведь он глава пантеона. Только и уделить каждому внимания он очевидно не может, поэтому в некоторых местах начинают доминировать иные божества, более мелкие и слабые, но зато активно помогающие.
И здесь, в храме правосудия, также находились многие статуи и роскошные гобелены с представителями разных рас, порой даже древних драконов и элементалей. Все они действительно отличались, но в то же время имели в руках вполне узнаваемые и схожие атрибуты. Одни держали в руках меч, другие — весы, типичные символы суда, встречающиеся в разных никаких невзаимосвязанных между собой культурах. Чаще всего встречалась повязка на глазах, означающая почему-то такое недостижимое для простых смертных беспристрастие.
Поднявшись по главной лестнице, Ланс наконец-то добрался до центрального кабинета, где и решались все вопросы между законопослушными и не очень гражданами. Вход никто не сторожил, а сам аристократ не посчитал нужным стучаться и вошёл как к себе домой. Лицемерить лишний раз не хотелось.
Кабинет оказался довольно роскошным, хотя вернее будет сказать величественным. Как таковых глупых предметов роскоши здесь не наблюдалось, да и вообще всё до последней вазы принадлежит именно Орта Миос и никому более. Но всё же статуи божеств и пол из белого камня стоили явно прилично, как и прочие декорации вроде окаймленной золотом мебели из эльфийской древесины и привезённых из морских глубин светильников.
За столом в центре помещения сидел судья, начальник стражи, хранитель казематов, интендант и даже палач в одном лице. Что самое примечательное, смертный являлся представителем глубинных видов и не имел глаз в принципе.
Он прекрасно слышал, как вошёл гость и прекрасно знал кто это, но продолжал молча сидеть в окружении величия, увидеть которого просто не мог. Напротив него лежали огромные стопки бумаг. На одних сразу можно заметить межвидовой язык, там всё написано обычными чернилами, за исключением кровавых подписей. Другие же представляют из себя более плотный пергамент, где находится набор точек и чёрточек, вдавленных в поверхность.
Ланс подошёл чуть ближе, после чего обнаружил то, информацию о чём уже давно получил. Самая большая стопка с прошениями об добровольном увольнении, последняя бумажка наверху принадлежала переводчику и адъютанту. Самая маленькая стопка принадлежала тем, кого можно было наблюдать по дороге к кабинету. Пара пергаментов на языке глубинных народов также содержат какую-то информацию и лежат в центре. Сведения написанные последними имеют ценность в контексте одного лица, но не организации в целом.
— Значит последнее препятствие уже удалено? — на межвидовом языке проклёкотал командир стражи, находящийся на своей должности не из-за желания, но из-за безысходности: вторжение бездны убило многих, слишком многих. — Гильдия дала добро.
— Верно, — скупо произнёс Ланс, переключившийся на изучение статуи справа от главного стола.