По аналогичным технологиям перемещения создавались и некоторые рунные тубусы, которые позволяли перемещать заключённые в них объекты на почтительные, но не такие уж и огромные расстояния, обычно речь идёт о сотнях километрах. Существует и ряд ограничений использования этих артефактов, однако смертные уже давно научились создавать особую зачарованную бумагу, а что касательно расстояний… Эдем не настолько большой, чтобы это являлось проблемой.
Поэтому даже в полном окружении врага Ланс мог держать связь с внешним миром. Да, за каждый метр пергамента уходили десятки золотых монет из личного кармана аристократа, ведь таких денег у Беринота Терейского просто не было. Однако не стоит переживать, все вложенные средства окупятся с лихвой в кратчайшие сроки.
— Они снова заряжают катапульты, господин Бальмуар, — с тяжёлым вздохом полным боли произнёс Рудольф, покрытый засохшей кровью врагов и бинтами, которые пропитались уже собственной кровью. — И, кажется, часть пленников они отпустили… Предварительно изувечив…
Всё сказанное оказалось чистой правдой. Прошлой ночью Беринот отдал очередной приказ о вылазке. Отряд довольно опытных диверсантов-паресисов, доукомплектованный простыми смертными егерями. Он действовал с первого дня осады, изматывая противника.
Враги действовали по началу слишком уверенно. Да, они сразу вырыли траншею, так что открыть ворота и въехать конницей в лагерь осаждающих не получится, однако те же дозорные могли позволить себе спать и пить на посту. За такую ошибку их тут же наказали, как и множество раз потом.
Однако всему приходит конец. С каждым днём потери диверсантов, в том числе среди магов, росли. Сегодня из паресисов не вернулся никто. Обычно пленных солдат стараются калечить и отпускать обратно к защитникам, но для чувствительных к хару порой делали исключения, если те, конечно, не являлись благородными людьми или хотя бы зажиточными алетисами. Всё же даже без рук маг ещё может оказаться полезным.
Через считанные минуты катапульты сделали залп и за стену перелетели четвертованные тела союзников. С шумом мешки ударились о донжон, после чего порвались и останки повалились прямо на головы защитникам. К слову, захватчики уже переместились куда ближе к стенам, буквально двадцать метров и начинаются оборонительные постройки с траншеями. Чуть дальше строятся осадные башни.
Причина тому банальна и незамысловата: защитники выдохлись. Стрелы и болты почти полностью кончились, башни разрушены, даже магический купол фактически разрядился и вряд ли выдержит ещё один залп, если вообще удастся его запустить. Ещё одного мясного голема некромант собрать не успеет, да и силы его подходят к концу.
— Сир рыцарь! — сразу же воскликнул Рудольф и со стоном попытался сделать воинское приветствие, заметив своего господина.
— В восточной стене делают ещё одну брешь. Алхимических горшков нет, как и людей. Отогнать мы их просто не можем, ведь каждый метр под прицелом инженерных машин врага, — отчитался уставший и израненный Беринот Терейский, чей доспех пестрил ужасными трещинами и вмятинами. — Будем пытаться удержать донжон.
— Вам лучше остаться со мной здесь, — напомнил Лансемалион Бальмуар, не отрываясь от очередного письма.
— У нас осталось слишком мало людей. Боевой дух на крайне низком уровне. В победу никто уже не верит, кроме вас. И если вы хотите, чтобы они сражались, то рядом должен стоять я. Да и… без меня замок падёт слишком рано.
— Я пойду с вами! — тут же воскликнул Рудольф, проковыляв три метра за десять секунд.
— Нет, ты останешься здесь, — жёстко и бескомпромиссно произнёс рыцарь. — И если я умру, то на следующем рубеже обороны ты с другими раненными встретишь захватчиков и объявишь о капитуляции. Это приказ! И он не обсуждается!
После этого Беринот Терейский отправился вниз к главному входу в донжон, попутно громко хлопнув дверью. От звука даже некромант осел на пол лишившись чувств. Хотя вернее будет сказать не от звука, а от катастрофического переутомления.